Красавица Уадзафтау,дочь Адакыз

Жил среди нартов бедняк, и росла у него дочь по имени Уадзафтау. Рано умер отец Уадзафтау, и осталась она сиротой со своей матерью Адакыз. Так красива была Уадзафтау, что сравниться с ней не могла ни одна девушка. Лучшие люди сватались к ней, но никому не давала она согласия, у каждого находила какой-нибудь недостаток.
Когда прослышали об этом Ахсартаггата, то сказали:
– Какой недостаток может найти она у нас? Нужно постараться, чтобы она стала нашей. Посватаем ее в жены старшему нашему Урызмагу.
Обрядили они Урызмага как жениха, посадили на большого коня его, Арфана, из лучших нартских мужей подобрали ему двенадцать дружек и послал» свататься к дочери Адакыз красавице Уадзафтау.
Свадебный поезд Урызмага прибыл в селение, где жила Адакыз со своей дочерью, и остановился в одном из богатых домов. С утра гости дали понять хозяевам, для чего они приехали, и послали хозяина с двумя спутниками сватать дочь Адакыз.
Почему было бы Адакыз не угостить хорошо таких гостей? Поели, попили сваты и рассказали Адакыз о цели своего посещения:
– Среди нартов всегда на виду славный род Ахсартаггата. И вот старший из них, Урызмаг, хочет породниться с вами.
– Разве можно что возразить против Ахсартаггата?– ответила Адакыз.– Так велика их доблесть, что небо не осмеливается греметь над ними. Они достойны не только со мной породниться, но даже и с лучшими из нашего рода. Если Ахсартаггата хотят высватать мою дочь, то я лучшей доли для нее и не ищу. Но нет у нее ни отца, ни брата, и поэтому спросите у нее самой, как примет она лестное ваше сватовство.
И Адакыз обратилась к дочери:
– Скажи, мое солнце, твое решение!
– Простите, почтенные сваты, – ответила Уадзафтау,– моя мать предоставляет мне самой решить мою судьбу, и я скажу вам мое слово. Правду она сказала, не таковы братья Ахсартаггата, чтобы их можно было в чем-либо опорочить. И почему бы не выйти мне замуж за Урызмага? Он очень достойный мужчина, и я посчитала бы его подходящим для себя. Но есть у него один недостаток, очень для меня заметный. Когда собака состарится, то не в силах она гнаться за зверем, не может она, хватая его, сомкнуть челюсти и не выбегает, когда слышит собачью тревогу. Таков сейчас Урызмаг. Состарился он и не может плотно сомкнуть свои челюсти, не может удержать он слюны во рту, в людскую борьбу не вступает. Вот почему не могу я выйти за него замуж!
Сваты возвратились и рассказали Урызмагу, что ответила им Уадзафтау.
Как тут было не огорчиться Урызмагу! Сгорбившись и опустив голову, вернулся он домой. И по всему селению нартов прошел слух, что Уадзафтау отказала Урызмагу.
«Хамыц моложе, давайте сосватаем его Уадзафтау!» – решили Ахсартаггата.
Как жениха обрядили они Хамыца, еще богаче, чем Урызмага, и послали его с двенадцатью дружками свататься к Уадзафтау. И они тоже остановились в богатом доме. С утра прихватили с собой хозяина, чтобы он их проводил, и пришли в дом Адакыз. Присели дружки и завели речь, всячески расхваливая Ахсартаггата. Адакыз ответила:
– Я о них все сама знаю. Род Ахсартаггата первый среди нартов. Почему бы мне не породниться с ними? Но дочь моя сама должна решить свою судьбу.
Встала девица перед сватами и сказала:
– Вы ждете от меня ответа, и я сейчас его дам. Не считаю, что чем-либо плох род Ахсартаггата, а именем Хамыца при случае люди клянутся. Должна бы я выйти за него только из-за одного его золотого зуба. Но не пойду я за него! Ржавчина появилась на золотом его зубе, а изо рта у него так пахнет, что не могу я к нему лицом повернуться. – И отослала она сватов ни с чем.
Тогда Ахсартаггата сказали:
– Ну давайте пошлем к ней Сослана. Уж против него она не найдет что сказать.
По-жениховски обрядили Сослана, двенадцать дружек из лучших нартов сопровождали его. Они тоже прибыли в селение, где жила Адакыз, и остановились в неплохом доме.
Утром сваты, захватив хозяина, пошли в дом Адакыз.
Хозяйка и сваты обменялись приветствиями, потом сваты стали всячески расхваливать Сослана.
Боясь разгневать Сослана, Адакыз не посмела сказать «нет» и ответила:
– Я согласна.
Тогда сваты обратились к Уадзафтау:
– Ты, девушка, отклонила сватовство Урызмага и Хамыца, потому что они для тебя слишком стары. А теперь Ахсартаггата сватают тебя в супруги молодому Сослану.
И тут Уадзафтау им сказала:
– Я знаю, моей матери очень хочется выдать меня за Сослана. Слышала я о мужестве Сослана, и хотя не пришлось мне видеть его раньше, все же слух о том, что доблестнее нет никого в нартской стране, дошел до меня. Но каждому живому человеку хочется жить подольше и оставить после себя достойных детей. Сослан силен, но всегда, колеблется он, как вода, налитая в тарелку. Он легко нарушает любое слово, самую страшную клятву–значит, те, кого он породит, будут так же нечестны и вероломны и возмездие постигнет их. Разве могу я идти замуж за того, от кого нельзя мне ждать достойного потомства?
Услышав такой ответ, сваты вскочили со своих мест, поскорее ушли. Передали они Сослану ответ Уадзафтау, и он, не глядя от стыда на людей, вернулся домой.
Опять собрались Ахсартаггата
– Что, если мы засватаем дочь Адакыз, красавицу Уадзафтау, за сына Урызмага Айсану? Что сможет она сказать против него? И лицом и статью ему равного нет. Когда женщины, идя по воду, встречают его, разливают они воду и падают в обморок. Как же может Уадзафтау отказать ему? – говорили Ахсартаггата.
Нарядили они Айсану так, что лучше нельзя, и с двенадцатью дружками послали сватать дочь Адакыз Уадзафтау. Приехали и тоже остановились в неплохом доме. На следующий день сваты прихватили с собой своего хозяина и пришли к Адакыз.
– Теперь среди нартов всем в пример ставят сына нарта Урызмага Айсану. Он и лицом и статью своей превзошел всех. Этот юноша в любом деле прославит свое имя. И вот мы сватаем его к твоей дочери.
– А что же, я согласна! – сказала Адакыз. – По слухам я знаю его таким, как вы о нем говорите, но моя дочь сама решает свою судьбу.
– Скажу я вам свое мнение, – ответила сватам Уадзафтау. – То, что Айсана, сын Урызмага, юноша статный, это так и есть. Много хорошего рассказали вы о нем. Но среди сверстников своих он еще ничем не прославил себя. Он похож на девицу, и за то время, что живет среди нартов, он ни разу не пригнал добычи. Не пойду я за него, он не сможет меня прокормить!
Опять ни с чем вернулись сваты Ахсартаггата и рассказали все своему жениху. И Айсана, весь ссутулившись от стыда, вернулся домой. И снова прошел слух среди нартов, что и молодой Айсана вернулся с отказом.
Тогда Ахсартаггата послали женихом Хамыцева сына Батрадза. Сваты старались изо всех сил, расхваливая его. Адакыз сказала:
– Почему бы сын Хамыца из рода Ахсартаггата не годился мне в зятья? Но приказывать дочери в этом деле я не могу. И тогда сказала им Уадзафтау:
– Сын Хамыца Батрадз не таков, чтобы его хаять. Слава о нем далеко разнеслась по свету. Но разве охота по своей воле и своими ногами идти в могилу? О нем говорят, что зимой, когда вода в реке Идыл подергивается льдом и нартские дети играют на льду в альчики, Батрадз, приняв вид черной лисицы, по одному, а то и по два утаскивает их под лед и там высасывает у них кровь из пяток. Я боюсь, а вдруг он и на меня рассердится и тогда съест меня! Вот почему не пойду я за него.
После этого поехал сватать за себя дочь Адакыз удалой Саууай, сын Кандза.
Послал Саууай сватов к Уадзафтау, но она и ему отказала.
– Зачем ты беспокоился, маленький Саууай, сын Кандза? Ведь я недавно сама собиралась поехать к тебе. Среди нартов нет мужественнее тебя, но нет, не пойду я за тебя замуж! Твоя мать прикована к стене двенадцатью цепями, она выбрасывает изо рта горящие головни, и они падают на землю холодными льдинами. А что, если одна из них упадет на меня? Я ведь умру... Если ты свою мать не можешь избавить от этих страшных мучений, чего я могу ждать от тебя?
И Саууай вернулся ни с чем, – разве могло быть иначе? Тут среди нартов пошла молва, что к Уадзафтау сватались пятеро лучших из рода Ахсартаггата, да еще шестой – удалой сын Кандза Саууай, и она всем им отказала.
Однажды ночью старый Аца из рода Ацата сказал жене:
– Хочу тебе, наша хозяйка, поведать, какое я дело замыслил, и узнать, как оно тебе покажется.
– Какое же это дело, да будет оно удачным?–сказала жена.
– Слышно, что у Адакыз растет единственная дочь, а у нас – единственный сынок. Давай соединим их!
– Конечно, конечно,– сказала жена.– Если бы только Бог нам дал ее. Но ведь она отклонила сватовство стольких из рода Ахсартаггата, да еще отказала удалому Саууаю, сыну Кандза!..
– Это ничего не значит,– сказал Аца. Он поднялся на заре, поскорее запряг лошадь в арбу и попросил жену:
– Дай скорее поесть мне, наша хозяйка, и я поеду! Жена покормила его, Аца вскочил в арбу и рысью погнал лошадь, чтобы скорей посватать за своего сына красавицу Уадзафтау, дочь Адакыз.
Ехал он вниз по улице, через селение нартов, и всякий встречный спрашивал его:
– Куда ты собрался, Аца, так рано?
– Еду к Адакыз, хочу посватать Уадзафтау за своего сына,– отвечает он.
– О-о! Можешь считать, что она уже твоя!.. – издевались над стариком спесивые нарты.
Едет Аца мимо нартского нихаса. Старейшие из рода Ахсартаггата были уже там, и спросили они у Аца:
– Аца, куда это ты так поспешаешь на своей арбе?
– Собираюсь женить своего сына на дочери Адакыз красавице Уадзафтау.
Расхохотались тут Ахсартаггата и говорят:
– Конечно, самое трудное–это доехать туда. Выходит, вся твоя надежда на коня! Понукай его как следует, и дело будет сделано!..
И Аца продолжал гнать коня. Старики Ахсартаггата посмеивались ему вслед.
– Дождемся здесь и будем свидетелями, как он приедет с пустыми руками.
Доехал Аца до башни Адакыз, – как же иначе? Быстро распряг свою лошадь и задал ей корму. Ни проводника, ни свата – никого не стал он искать, сам вошел в дом. Назвался приезжим и завел разговор с Адакыз.
Расспрашивают они друг друга, как это водится при первой встрече. Поставила перед ним хозяйка обильно накрытый стол, досыта поел и попил Аца, и сказал он Адакыз:
– Вчера ночью мы с моей хозяйкой решили так: у Адакыз растет единственная дочь, у нас – единственный сын, надо их соединить. Из- за этого я и приехал. Удостой нас и выдай дочь за моего сына.
Адакыз ответила:
– Неплохие женихи сватались к моей дочери, но не решилась я распоряжаться ее судьбой. Все Ахсартаггата приезжали к ней поочередно. Саууай, сын Кандза, тоже был у нас. Но Уадзафтау отклонила их сватовство. И теперь тоже не от меня зависит это дело. Спроси вот ее.
Тогда Аца обратился к девице:
– Я из рода Ацата,– съесть бы мне твою болезнь, Уадзафтау! Дай нам благоприятный ответ, посчитай нас достойными тебя!
– Пусть не будет мне в осуждение то, что я скажу. Моя мать хорошо знает, что не пойду я за того, к кому не лежит мое сердце. Потому теперь я скажу тебе, о моя мать, что хочу я быть у Ацата, и ты пожелай мне этого! Я готова, я согласна сделать то, о чем вы просите!
Пожали друг другу руки Аца и Адакыз, чтобы счастливо было это дело.
– Ну, невестка моя, – съесть бы мне твою болезнь!– собирайся давай, и едем домой.
Уадзафтау тут же собралась, положила свои пожитки в арбу, Аца сел впереди, Уадзафтау–позади, и они тронулись в путь.
Уже солнце заходило, когда провез Аца Уадзафтау мимо большого нихаса нартов. Нартские старики по-прежнему сидели на нихасе.
– Пусть добро принесет вам сегодняшний вечер, нартские старики!– сказал им Аца, нахлестывая уставшую лошадь.
– Пусть счастье, только счастье принесет в твой дом она!– ответили нартские старики. Но из рода Ахсартаггата никто даже слова не вымолвил.
Так женил Аца своего сына Ацамаза на дочери Адакыз красавице Уадзафтау.