Рассказывали, что Моисей, мир ему, беседовал как-то с сынами Израиля, и один из них разорвал на себе платье или рубаху, а Всевышний внушал Моисею, мир ему: "Скажи ему: разорви для Меня свое сердце, а не платье".
Абу-л-Касим Абази сказал Абу ибн Убайду: "Я считаю, что, когда люди собираются вместе, лучше, чтобы они слушали декламатора, чем злословили". А Абу ответил: "Лицемерное слушание, заключающееся в том, что ты изображаешь состояние, которого не испытываешь, хуже, чем злословить тридцать лет или вроде того".

Говорили, что однажды Али, да почтит Господь его лик, заплакал, и его спросили: "Отчего ты плачешь?" Он ответил: "У меня уже семь дней нет ни одного гостя, я боюсь, что Господь пренебрег мной".

Рассказывали, что Кайс Ибада заболел, а братья его долго не приходили к нему. Ему сказали: "Они смущены тем, что много должны тебе": А он ответил: "Аллах считает постыдным то, что мешает братьям навестить брата". Затем он приказал глашатаю провозгласить, что каждый, кто должен Кайсу, теперь свободен от долга. И порог его дома сломался - так велико было число тех, кто навещал его.

От Абана ибн Усмана слышали, что один человек захотел навредить Убайдаллаху ибн Аббасу и, появившись перед курайшитами, сказал им: "Убайдаллах сообщает вам, что сегодня вы приглашены к нему на обед". Они пришли к нему, заполнив весь дом. Он спросил: "Что это?" Ему рассказали. Тогда он приказал купить фруктов, нанял людей, и, пока они пекли и готовили, гостям подавали фрукты. Они съели их, когда уже были поставлены столы, и наелись они досыта. Убайдаллах спросил своих помощников: "И все это имеется у нас каждый день?" - "Да",- ответили они. "Тогда пусть эти люди приходят к нам обедать каждый день",- сказал он.
Говорили, что Харун ар-Рашид послал Малику ибн Анасу, да смилуется над ним Господь, пятьсот динаров. Это дошло до ал-Лайса, и тот дал ибн Анасу тысячу динаров. Разгневался Харун и сказал: "Я дал ему пятьсот, а ты даешь тысячу, но ты - мой подданный!" Тот сказал: "О повелитель правоверных! Мой ежедневный доход - тысяча динаров, и я постеснялся дать такому, как он, меньше, чем доход одного дня!" И рассказывали, что халиф не обложил его налогом, несмотря на то, что его доход каждый день составлял тысячу динаров.

Мухаммад ал-Мухаллаби пришел к ал-Мамуну, и он наградил его сотней тысяч дирхемов. Когда он вышел от него, то все раздал. Об этом сообщили ал-Мамуну, и, когда он вновь пришел к нему, ал-Мамун стал его укорять, а он сказал: "О повелитель правоверных! Человеку запрещено плохо думать о том, кому он служит". И тот наградил его еще одной сотней тысяч.

К одному человеку пришел его друг, постучавшись к нему. Он спросил: "Что привело тебя?" Тот ответил: "Надо мной тяготеет долг в четыреста дирхемов". Тогда он отсчитал четыреста дирхемов и дал их ему, а затем вернулся в дом в слезах. Его жена сказала ему: "Зачем ты дал, если это тяжело для тебя?" А он ответил: "Я плачу оттого, что не поинтересовался его положением, пока он сам не пришел ко мне за помощью".

Абу Марсад принадлежал к щедрым людям, и кто-то из поэтов восхвалил его. Он сказал поэту: "Клянусь Господом, у меня нет ничего, что я мог бы дать тебе. Но ты можешь пожаловаться на меня кадию, скажи ему, что я якобы должен тебе десять тысяч дирхемов, так чтобы он поверил тебе и заключил меня под стражу, а уж мои родственники не оставят меня в беде". Тот так и поступил, и дня не прошло, как ему заплатили десять тысяч дирхемов, а Абу Марсад был выпущен из-под стражи.

Муда Ауф рассказывала: "Я пришла к Талхе и заметила, что он чем-то озабочен. Я спросила: "Что с тобой?" Он ответил: "У меня скопились деньги, и это печалит меня". Я ему сказала: "То, что печалит тебя, отдай людям". И он сказал слуге: "Приведи мне моих людей". Затем он раздал им деньги, а я спросила у слуги, сколько там было. Он ответил: "Четыреста тысяч"".

Рассказывали, что некая женщина попросила у ал-Лайса, да смилуется над ним Господь, немного меду, а он наградил ее целым бурдюком. Ему сказали: "Она была бы удовлетворена и без этого". Он ответил: "Она просила по мере своей нужды, а я дал ей по мере того, насколько мы одарены". У ал-Лайса день не проходил без того, чтобы он не одарил подаянием триста шестьдесят нищих.

Рассказывали, что в правление эмира Абд ал-Хамида в Египте выдался голодный год, и он сказал: "Клянусь Аллахом, я покажу дьяволу, что я враг его". И он обеспечил все нужды людей, так что цены упали, но затем был смещен и покинул те края. Он оставался должен купцам тысячу тысяч дирхемов, которые взял под заложенные им драгоценности своих женщин, а стоимость их была пятьсот тысяч тысяч. И когда он оказался не в состоянии вернуть деньги, он написал им продать драгоценности, а оставшееся раздать тем, кого он еще не облагодетельствовал.

Халиф Абд ал-Малик сказал ибн Хариджу: "До меня дошли слухи о твоих добродетелях. Расскажи мне о них". Тот сказал: "У других они лучше, чем у меня".- "Я выбрал тебя,- сказал он,- так расскажи мне о них". И тот ответил: "О повелитель правоверных! Сколько бы я ни просиживал с гостями, сколько бы ни готовил угощений, приглашая на них людей, находились люди щедрее меня; сколько бы людей ни обращалось ко мне с просьбой, я хотел бы дать им больше, чем дал".

Аш-Шафи, да смилуется над ним Господь, сказал: "Я все еще люблю Аби Сулаймана за одну вещь, которую я слышал о нем. Однажды, когда он ехал верхом на осле и подстегнул его, у него оторвалась пуговица. Он проезжал мимо портного и захотел спешиться, чтобы тот пришил ему пуговицу, но портной сказал: "Ради Аллаха, не слезай". Портной подошел к нему и пришил пуговицу. Тогда он вынул кошелек, в котором было десять динаров, дал его портному и извинился за то, что в нем было мало денег". И аш-Шафи продекламировал сам себе:
Горюет сердце по деньгам,
Что б мог отдать я беднякам.
Я тех прошу меня простить,
Кого мне нечем одарить.

Некто пригласил своего брата и не угостил его ничем. Он продержал его до вечера, когда голод его усилился так, что его едва не одолело безумие. А хозяин дома взял в руки лютню и спросил его: "Какие звуки ты хотел бы сейчас услышать?" Гость ответил: "Шипение жаркого".

Некто из курайшитов, возвращаясь из путешествия, встретил на дороге сидящего человека из кочевников, которого свалила с ног беда и изнурила болезнь. Тот сказал: "О человек! Избавь нас от беды!" И путник сказал своему слуге: "Отдай ему все, что осталось от наших денег". И слуга отсыпал кочевнику четыре тысячи дирхемов. Тот хотел подняться, но не смог от слабости и заплакал, а путник сказал ему: "Что ты плачешь? Может быть, ты считаешь, что мы дали тебе мало?" Он ответил: "Нет. Я подумал, сколько щедрости уйдет с тобой в землю, и заплакал".