Восточны жители в преданиях своих
Рассказывают нам, что некогда у них
Благочестива Мышь, наскуча суетою
Слепого счастия игрою,
Оставила сей шумный мир
И скрылась от него в глубокую пещеру:
В Голландский сыр.
Там, святостью одной свою питая веру,
К спасению души трудиться начала:
Ногами
И зубами
Голландский сыр скребла, скребла —
И выскребла досужным часом
Изрядну келейку с достаточным запасом.
Чего же более? В таких-то Мышь трудах
Разъелась так, что страх!
Короче — на пороге рая!
Сам Бог блюдёт того,
Работать миру кто отрёкся для него.
Однажды пред неё явилось, воздыхая,
Посольство от её любезных земляков;
Оно идёт просить защиты от дворов
Против кошачьего народа,
Который вдруг на их республику напал
И Крысополис их в осаде уж держал.
«Всеобща бедность и невзгода, —
Посольство говорит, — причиною, что мы
Несём пустые лишь сумы;
Что было с нами, всё прошли,
А путь ещё далёк! И для того посмели
Зайти к тебе и бить челом
Снабдить нас в крайности посильным подаяньем».
Затворница на то, с душевным состраданьем
И лапки положа на грудь свою крестом:
«Возлюбленны мои, — смиренно отвечала, —
Я от житейского давно уже отстала;
Чем, грешная, могу помочь?
Да ниспошлёт вам Бог! А я и день, и ночь
Молить его за вас готова».
Поклон им, заперлась, и более ни слова.
Кто, спрашиваю вас, похож на эту Мышь?
Монах? — Избави Бог и думать! Нет, дервиш.
