(3 (15) мая 1891, Киев, Российская империя - 10 марта 1940, Москва, СССР) - русский писатель и драматург. Автор романов, повестей, сборников рассказов, фельетонов и около двух десятков пьес. Наибольшую популярность получил его философско-мистический роман "Мастер и Маргарита" в котором поставлены вечные проблемы добра и зла, ложной и истинной нравственности.
…успеха вам желать не буду, потому что в успех этот ни на йоту не верю.
Hикогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!
Борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти она ни существовала, - мой писательский долг, так же, как и призывы к свободе печати. Я горячий поклонник этой свободы и полагаю, что, если кто-нибудь из писателей задумал бы доказывать, что она ему не нужна, он уподобился бы рыбе, публично уверяющей, что ей не нужна вода.
В Москве считают только на сотни тысяч и миллионы.
Вот, что получается, когда исследователь вместо того, чтобы идти параллельно и ощупью с природой, форсирует вопрос и приподнимает завесу: на, получай Шарикова и ешь его с кашей.
Всякая власть является насилием над людьми. Настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.
Вторая свежесть - вот что вздор! Свежесть бывает только одна - первая, она же и последняя.
Глаза значительная вещь. Вроде барометра. Все видно у кого великая сушь в душе, кто ни за что, ни про что может ткнуть носком сапога в ребра, а кто сам всякого боится.
Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.
Даже будучи совершенно свободной и невидимой, всё же и в наслаждении нужно быть хоть немного благоразумной.
Зачем тебе весь мир, если его никому не хочется подарить…
Интереснее всего в этом вранье то, что оно — вранье от первого до последнего слова.
Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится.
Котам обычно почему-то говорят «ты», хотя ни один кот никогда ни с кем не пил брудершафта.
Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!
Люди, как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было… Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны… ну, что ж… обыкновенные люди… в общем,напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…
Меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал.
Место я имею, правда, это далеко не самое главное. Нужно уметь еще получать и деньги.
На широком поле словесности российской в СССР я был один-единственный литературный волк. Мне советовали выкрасить шкуру. Нелепый совет. Крашеный ли волк, стриженый ли волк, он всё равно не похож на пуделя. Со мной и поступили как с волком. И несколько лет гнали меня по правилам литературной садки в огороженном дворе. Злобы я не имею, но я очень устал.
Наука еще не знает способов обращать зверей в людей.
Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как выглядела бы земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп.
Невозможность писать для меня равносильна погребению заживо.
Нет документа, нет и человека.
Никакою силой нельзя заставить умолкнуть толпу, пока она не выдохнет все, что накопилось у нее внутри, и не смолкнет сама.
Ну что ж, тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
Оскорбление является обычной наградой за хорошую работу.
Писатель всегда будет в оппозиции к политике, пока сама политика будет в оппозиции к культуре.
Помилуйте… разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!
Правду говорить легко и приятно.
Праздничную полночь иногда приятно и задержать.
Рукописи не горят.
Сейчас я слышу в себе, как взмывает моя мысль, и верю, что я неизмеримо сильнее как писатель всех, кого я ни знаю. Но в таких условиях, как сейчас, я, возможно, пропаду.
Слоны - животные полезные.
Сознание своего полного, ослепительного бессилия нужно хранить про себя.
Счастье как здоровье: когда оно налицо, его не замечаешь.
Театр для меня - наслаждение, покой, развлечение, словом, все что угодно, кроме средства нажить новую хорошую неврастению.
Тенор начинает петь такое, что сразу мучительно хочется в буфет.
Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
Умные люди на то и умны, чтобы разбираться в запутанных вещах.
Уныния допускать нельзя.
Успевает всюду тот, кто никуда не торопится.
Худшего несчастья, чем лишение разума, нет на свете.
Человек без сюрприза внутри, в своем ящике, неинтересен.
Человек смертен, и это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!
Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла?
Что-то недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжело больны, или втайне ненавидят окружающих. Правда, возможны исключения.
Это не стыдно, что я так хочу жить, хотя бы слепым.
Я знаете ли, не выношу шума, возни, насилий и всяких вещей в этом роде. В особенности ненавистен мне людской крик, будь то крик страдания, ярости или иной какой-нибудь крик.
Я люблю сидеть низко, - с низкого не так опасно падать.
Я не сказал — отдай, я сказал — покажи.
Я не то что МХАТу, я дьяволу готов продаться за квартиру.
Я полагаю, что ни в каком учебном заведении образованным человеком стать нельзя. Но во всяком хорошо поставленном учебном заведении можно стать дисциплинированным человеком и приобрести навык, который пригодится в будущем, когда человек вне стен учебного заведения станет образовывать сам себя.
