Постепенно приближаясь к Иисусу, хананеянка наконец подошла к Нему и, по словам Евангелиста Марка,
припала к ногам Его... и просила Его, чтобы изгнал беса из ее дочери (Мк. 7, 25, 26).
Она... кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне (Мф. 15, 25). Иисус все еще испытывал ее веру и молчал, а затем на неотступную мольбу ее ответил:
Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам (Мф. 15, 26).
Подтверждая ту же мысль, что благовествовать надо прежде всего евреям, чадам Божиим, и что благовествование это нельзя считать оконченным, Христос сказал хананеянке: «
Дай прежде насытиться детям (Мк. 7, 27), дай Мне окончить Мое дело у тех, которым обещано было Мое пришествие; как нехорошо отнимать хлеб у детей и бросать его псам, так нельзя и Мне спасать язычников, когда не все еще сделано для спасения евреев».
Творя так, Христос не имел намерения выразить язычникам то презрение, какое питали к ним евреи. По учению Его, все люди равны перед Богом; все, несмотря на происхождение и принадлежность к той или другой народности, могут идти к Нему и, творя выраженную Им волю Божию, войти в Царство Небесное. Сказал же это Он с целью испытать веру язычницы и показать Апостолам Своим силу этой веры.
Не смея возражать Сыну Давидову, женщина эта, сознавая свое недостоинство пред Ним, скромно подтверждает слова Его: так, Господи! нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам; но ведь и псы, сидя под столом, едят те крохи хлеба, которые падают со стола господ их; дай же и мне воспользоваться хотя крохами тех благодеяний, которые Ты так щедро даешь евреям.
Тронутый смирением и силой веры хананеянки, Иисус воскликнул:
о, женщина! Велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему (Мф. 15, 28).
Пойди домой,
бес вышел из твоей дочери (Мк. 7, 29).
И исцелилась дочь ее в тот час (Мф. 15, 28).
И, придя в свой дом, она нашла, что бес вышел, и дочь лежит на постели (Мк. 7, 30). Не нужно было ни прикосновения к больной, ни непосредственного воздействия на одержавшего ее злого духа. Достаточно было властных слов Христа —
да будет! И мгновенно совершилось заочное исцеление.
Хананеянка заслужила такую милость к ней Христа: она верила в Его всемогущество, верила, что Он и в отсутствие ее беснующейся дочери может исцелить ее, если захочет; она надеялась, что Он не откажет ей в этом исцелении; с непоколебимой верой и сильной надеждой, она приступила ко Христу и молила Его; она не остановилась в своих мольбах, когда заметила, что Иисус как бы не обращает на них никакого внимания; она продолжала молить Его, когда ходатайство за нее самих Апостолов не увенчалось успехом; она припала к ногам Его и не переставала кланяться Ему, несмотря на такой отказ Его, который мог показаться ей даже обидным, после которого все дальнейшие просьбы могли показаться бесполезными; вера ее и надежда не поколебались и от такого ответа; она со смирением продолжала молить... и достигла цели. Христос сжалился над ней и исцелил дочь ее.
Как часто мы, обращаясь к Богу с какой-либо просьбой и не получая скоро просимого, охладеваем к молитве и говорим: «Я молился, просил, но ничего из этого не вышло, и потому перестал молиться». Перестанем же рассуждать и говорить так, и научимся примером хананеянки неотступно просить Бога; будем помнить всегда, что если мы и не получаем от Бога просимого, то причиной того — мы сами: Бог, как беспредельное Добро и Любовь, подает всем по вере и делам; поэтому, если мы не получаем просимого, то или имеем недостаточную веру, которая не может воспринять дар Божий, или по грехам своим недостойны этого дара. Постараемся же укрепить свою веру, поменьше грешить, а побольше делать добрых дел, и тогда будем смиренно, терпеливо и неотступно, по примеру хананеянки, просить Бога с непоколебимой уверенностью, что рано или поздно получим просимое.
Просите, — сказал Христос, —
и дано будет вам (Мф. 7, 7).
Как долго оставался Иисус в Финикии — неизвестно. Евангелист Матфей говорит, что Иисус, возвращаясь из Финикии, пришел к морю Галилейскому (Мф. 15, 29), а Евангелист Марк добавляет к этому, что Иисус шел к морю Галилейскому через пределы Десятиградия. На основании свидетельств Плиния и Иосифа Флавия надо полагать, что Десятиградием назывался союз десяти городов, большая часть которых, в том числе Гадара, Иппос и Пелла, были на восточной стороне Галилейскаго озера, один лишь Скифополь был на правом берегу Иордана. Страна Десятиградия была прежде населена евреями и входила в черту обетованной земли; во время нахождения евреев в плену ассирийском она заселилась язычниками, и после того оставалась страной по преимуществу языческой.
Каким путем шел Иисус из Финикии через Десятиградие к Галилейскому озеру — неизвестно. Евангелист Марк повествует, что во время этого путешествия, в местности, не названной по имени, привели к Иисусу глухого косноязычного и просили Его возложить на него руку, то есть исцелить его.
Множество чудес, множество исцелений совершил Иисус одним словом Своим, а тут, для совершения исцеления глухого косноязычного, вложил пальцы Свои в уши его, плюнул, коснулся языка его, воззрел на небо, вздохнул и сказал:
отверзись. К чему все это, когда Он несомненно мог исцелить одним словом Своим?
По объяснению епископа Михаила, Иисус отвел больного в сторону, желая отклонить праздное любопытство полуязыческой толпы, состоявшей из язычников и евреев; вложил в уши больного пальцы Свои и коснулся языка его — для того, чтобы этими действиями возбудить у больного веру в возможность исцеления (больной был глух, и потому на него нельзя было подействовать словами); воззрел на небо и вздохнул, то есть внешними действиями проявил молитвенное обращение Свое к Богу — для того, чтобы окружавшие Его не могли подумать, что Он совершает исцеление нечистой силой, как о том всюду распускали слухи фарисеи (Толковое Евангелие. 2. С. 99).
Однако и тут, призывая Бога, Иисус не сказал: «Отверзи, Боже, слух и язык этому несчастному», но, обращаясь к больному, властно, повелительно сказал:
Отверзись, то есть и тут исцелил Своим всемогущим словом.
И тотчас отверзся у него слух и разрешились узы его языка, и стал говорить чисто.
И повелел им, то есть приведшим к Нему больного,
не сказывать об этом
никому. Иисус хотел избегнуть излишнего возбуждения толпы совершаемыми Им чудесами; поэтому Он отвел в сторону от народа глухого косноязычного и совершил над ним чудо в присутствии лишь приведших его; по той же самой причине Он велел им не говорить никому об этом чуде. Но они, обрадованные и удивленные, не могли скрыть своего восторга от толпы, к которой тотчас же возвратились, и все рассказали. Иисус повторил Свое запрещение, но и это не подействовало: чем более Иисус приказывал им хранить молчание, тем более они говорили о Нем.
Весть о совершившемся чуде быстро облетела всю толпу народа; все удивлялись и говорили:
все хорошо делает, — и глухих делает слышащими, и немых — говорящими.
Слова Евангелиста —
все хорошо делает — дают повод предполагать, что, находясь в Десятиградии, Иисус совершил не одно только это чудо, а и другие подобные.
Пройдя Десятиградие, Иисус подошел к морю Галилейскому, вероятно, с восточной или северо-восточной стороны его. Толпы народа следовали за Ним, толпы встречали Его, и где бы Он ни остановился, тотчас же собиралось вокруг Него множество народа. Так было и теперь. Дойдя до берега моря и взойдя на гору, Он и там тотчас же был окружен множеством людей, приведших с собой хромых, слепых, немых, увечных и страждущих другими болезнями. Вера в чудотворную силу Иисуса была так велика, что никто из приведших к Нему больных не просил Его ни прикоснуться к больному, ни даже сказать слово, чтобы больной выздоровел, как это бывало прежде; подходившие теперь к Иисусу молча повергали больных к ногам Его, и Он исцелял их. Видевшие исцеляемых таким образом прославляли Бога Израилева, то есть прославляли Бога. Называли евреи Бога Богом Израилевым потому, что считали себя народом, избранным Самим Богом из всех народов земли, а Бога — исключительно своим Богом.
Три дня продолжалось пребывание Иисуса с народом на пустынном берегу Галилейского моря. Запасы хлеба истощились, купить его негде было. Тогда Иисус, призвав Апостолов, сказал им:
жаль Мне народа, что уже три дня находятся при Мне, и нечего им есть; отпустить же их неевшими не хочу, чтобы не ослабели в дороге (Мф. 15, 32).
Ибо некоторые из них пришли издалека (Мк. 8, 3).
Апостолы, недавно еще видевшие совершенное Иисусом чудо насыщения более чем пяти тысяч человек пятью хлебами и двумя рыбами, сами раздававшие народу хлеб и собравшие двенадцать коробов остатков, теперь как бы забыли это чудо и, по маловерию своему, опять высказывают недоумение:
откуда нам взять в пустыне столько хлебов, чтобы накормить столько народа?
Евангелист Марк, передавая вполне согласно с Евангелистом Матфеем подробности вторичного умножения хлебов, выражает недоумение Апостолов в следующих словах:
откуда мог бы кто взять здесь в пустыне хлебов, чтобы накормить их? (Мф. 8, 4). Вопрос их — кто мог бы? — доказывает, как они далеки были от непоколебимой веры во всемогущество Иисуса.
Недоумение Апостолов тотчас же рассеялось: Иисус совершил второе чудо умножения хлебов и насыщения ими народа.
На этот раз насыщено было четыре тысячи человек, кроме женщин и детей, и собрано остатков семь корзин.
Иисус не хотел отпустить от Себя голодных, но когда накормил их, то отпустил, а Сам с Апостолами (как говорит Евангелист Марк, 8, 10) сел в лодку и отправился к западному берегу моря в пределы Магдалинские, или, как говорит Евангелист Марк, в пределы Далмануфские. Далмануфа — небольшая деревня близ города Магдалы, расположенного на западном берегу Галилейского моря, поэтому пределы Магдалинские можно назвать также и пределами Далмануфскими.
Как только Иисус вышел на берег, тотчас же приступили к Нему, очевидно, ожидавшие Его и нарочно собравшиеся фарисеи и саддукеи. Эти две секты всегда враждовали между собой, но в замыслах против Иисуса действовали единодушно.
Имея точные сведения о всех совершенных Иисусом чудесах, но приписывая их диавольской силе, фарисеи и саддукеи начали спорить с Ним и требовали, чтобы Он показал им знамение от Бога, с неба. Требование это объяснялось как бы желанием их уверовать в Иисуса, если Сам Бог знамением с неба подтвердит им, что Иисус — действительно Мессия. На самом же деле, они лицемерили: они уверены были, что Иисус, ради удовлетворения их любопытства, не даст и теперь им никакого знамения с неба, как не давал и прежде, а это, по их мнению, даст им повод разглашать в народе, что Иисус, не могущий дать знамения с неба, не может быть признан Мессией; а потому они и настаивали на своей просьбе.
Зная их лукавые помышления, Иисус с грустью посмотрел на них, глубоко вздохнул и как бы про Себя сказал:
для чего род сей требует знамения?
То время изобиловало поразительными знамениями: седьмины Данииловы окончились; скипетр отошел от потомства Иуды; евреи подчинены языческому царю и ждут обещанного Избавителя; пришел Иоанн в духе и силе Илии приготовить путь Господу; явился Иисус и Своими делами осуществил все, что возвещали пророки о Мессии. Вот знамения, по которым знакомые с Писанием должны были узнать, что наступившее время есть действительно время пришествия Мессии! Но фарисеи и саддукеи настолько ослеплены были своими превратными понятиями о Мессии, что потеряли способность различать эти знамения времен. Хотя они привыкли по известным признакам судить о будущем, например, о предстоящей погоде, и вечером, видя красное небо, говорят: завтра будет ведро, а поутру, видя багровое небо, говорят: сегодня будет ненастье... и потому должны были бы по известным им признакам (знамениям) узнать и наступление времени Мессии, но упорно не хотят узнать.
Лицемеры! сказал им Иисус,
различать лице неба вы умеете, а знамений времен не можете (Мф. 16, 3). Затем, обращаясь, по-видимому, к окружающим Его, а не к фарисеям и саддукеям, Он сказал:
Истинно говорю вам, не дастся роду сему знамение.
Не желая продолжать разговор с этими лицемерами, не желая даже оставаться с ними, Иисус, только что вышедший из лодки, опять сел в нее с Апостолами и отправился на другую сторону озера.
Неожиданность отъезда Иисуса на другую сторону озера лишила Апостолов возможности сделать запас хлеба на предстоящее плавание, и они отчалили от берега, имея с собой всего лишь один хлеб. Это беспокоило их. А Иисус, сев в лодку, скорбел об ожесточении сердец фарисеев и саддукеев, которых оставил теперь с толпой народа на берегу. Скорбь эта усиливалась еще сознанием, что избранные ученики Его, Апостолы, если и были преданы Ему, все-таки не имели еще надлежащей веры в Него. Желая предостеречь их от слепоты фарисеев, не умеющих различать знамений времени Его, Он сказал им:
смотрите, берегитесь закваски фарисейской и закваски Иродовой. Те же слова Иисуса Евангелист Матфей, передает так:
смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской (Мф. 16, 6). Ирод Антипа принадлежал к секте саддукеев, поэтому закваска Иродова означает то же, что и закваска саддукейская.
Апостолы не поняли этого предостережения и думали, что Иисус упрекает их за то, что они не взяли с собой хлеба.
«Неужели вы думаете, что Я, накормивший пятью хлебами пять тысяч и семью хлебами четыре тысячи человек, не могу сделать того же и для вас, двенадцати учеников Моих? Зачем же вы,
имея очи, не видите? имея уши, не слышите? и не помните того, что на ваших же глазах совершилось? Неужели вы еще не понимаете и не разумеете все совершающееся перед вами? Неужели и теперь сердце ваше твердо как камень? Как же не понимаете, что не о хлебе Я говорил вам, когда сказал: берегитесь закваски фарисейской и саддукейской?»
Тогда только Апостолы поняли, что Иисус предостерегал их от опасности, какую влечет за собой учение фарисеев и саддукеев.
Переплыв озеро, Иисус с Апостолами пристал к берегу и пошел в Вифсаиду Юлиеву. В этом городе привели к Нему слепого и просили, чтобы Он прикоснулся к нему, то есть, чтобы прикосновением к нему исцелил его. Это был не слепорожденный, так как, после первого возложения на него рук, сказал, что видит людей, как деревья; следовательно, он видел прежде и людей и деревья.
Иисус выводит слепого из селения и поступает так же, как и при исцелении глухого косноязычного, и, вероятно, по тем же причинам, так как и эта страна была полуязыческая. Необходимо было возбудить у слепого веру в божественную силу Иисуса, но так как видеть Иисуса слепой не мог, то надо было прикосновением к нему дать ему почувствовать близость к нему Того, Кто мог исцелить его. Так и поступил Христос. Исцелил же его Иисус не сразу, а постепенно, быть может, для того, чтобы этой постепенностью довести слепого до сознания, что исцеление его произошло единственно лишь от прикосновения к нему Иисуса.
И он исцелел и стал видеть все ясно (Мк. 8, 25).
Совершив это исцеление умышленно вдали от толпы народа, Христос велел исцеленному не только не рассказывать о том никому, но даже не входить в селение, а идти прямо домой.
1 2 3
