Алиса в стране Чудес

- Ах ты, моя душечка-дорогушечка, ты себе не представляешь, как я рада снова видеть тебя! - сказала Герцогиня с чувством. Она нежно взяла Алису под руку, отвела ее в сторонку, и они пошли дальше вместе.
Алиса была тоже очень рада - рада видеть Герцогиню в таком милом настроении; она подумала, что, наверное, это от перца в кухне та была такая злющая.
- Когда я стану герцогиней,- сказала она себе (правда, без особой уверенности),- у меня на кухне вообще не будет перцу! Зачем он нужен? Суп и так можно есть! Ой, вообще, наверно, это от перцу люди делаются вспыльчивые,- продолжала она, очень довольная, что сама обнаружила вроде как новый закон природы,- а от уксуса делаются кислые... а от хрена - сердитые-, а от... а от... а вот от конфет-то дети становятся ну прямо прелесть! Потому их все так и любят! Вот хорошо бы все это узнали, тогда бы не ворчали на них из-за них, а наоборот, сами...
Хотя Алиса не говорит, кого все так любят - детей или конфеты, но мне кажется, что она-то все-таки больше любит конфеты. «Ворчать на них из-за них» - не очень удачное выражение, но зато чувствуется, что Алиса очень увлеклась любимым предметом!
К этому времени она совершенно позабыла про Герцогиню и даже слегка вздрогнула, услыхав ее голос над самым ухом:
- Ты о чем-то задумалась, дорогая, и позабыла, что нужно поддерживать беседу. А какая отсюда мораль, я сейчас не могу тебе сказать, но скоро вспомню.
- А может быть, никакая,- отважилась сказать Алиса.
- Что ты, что ты, деточка,- сказала Герцогиня,- во всем есть мораль, только надо уметь ее найти!
И с этими словами она прижалась к Алисе еще теснее. Это Алисе не особенно понравилось - во-первых, потому, что Герцогиня была уж чересчур некрасивая, а во-вторых, она была как раз такого роста, что подбородок ее пришелся Алисе на плечо, а подбородочек у Герцогини был нестерпимо острый. Но Алиса не хотела быть грубой и потому смолчала.
- Игра как будто повеселей пошла,- немного погодя заметила она просто так, чтобы немного поддержать разговор.
- Верно, моя душечка! - сказала Герцогиня.- А отсюда мораль: «И вот на чем вертится свет!»
- Недавно кто-то говорил,- шепнула Алиса,- свет вертится оттого, что некоторые люди не суют нос в чужие дела.
Герцогиня услышала, но нисколько не смутилась.
- Ах, душечка,- сказала она,- это одно и то же.- И она добавила, поглубже вонзив свой подбородочек в Алисино плечо: - Отсюда мораль: «Не смеши языком, смеши делом!»
Герцогиня немного ошиблась: по-настоящему эта пословица звучит так: «Не спеши языком, спеши делом!» Автор тоже немного ошибся - с его стороны неосторожно помещать тут такие пословицы!
«Почему это некоторые так любят всюду искать мораль?» - подумала Алиса.
- А я знаю, о чем ты, душечка, задумалась! - сказала Герцогиня.- Ты задумалась о том - а почему я тебя не обнимаю? Угадала? Но дело в том, что мне внушает сомнение характер твоего фламинго. Или рискнуть, как ты думаешь?
- Он ведь может ущипнуть! - предостерегающе сказала Алиса, совершенно не заинтересованная в том, чтобы Герцогиня так рисковала.
- Совершенно верно! – сказала Герцогиня. - Фламинго щиплются не хуже горчицы. Отсюда мораль: «Видно птицу по полету»... Ну, и так далее.
- А горчица-то не птица! - сказала Алиса.
- Ты права, как всегда! - сказала Герцогиня.- И как ты, душечка, во всем так хорошо разбираешься!
- Горчица - это, кажется, минерал,- продолжала размышлять вслух Алиса.
- Вот именно, минерал! - подхватила Герцогиня. Она, по-видимому, готова была согласиться со всем, что бы Алиса ни сказала.- Тут неподалеку что-то минировали горчичными минами, совсем на днях. А отсюда мораль: «Чему быть - того не миновать!»
- Ой, вспомнила! - закричала Алиса (последние слова Герцогини ее миновали).- Это фрукт! Она по виду не похожа, но она - фрукт.
- И еще какой фрукт! - радостно согласилась Герцогиня.- А отсюда мораль: «Будь таким, каким хочешь казаться», или, если хочешь, еще проще: «Ни в коем случае не представляй себе, что ты можешь быть или представляться другим иным, чем как тебе представляется, ты являешься или можешь являться по их представлению, дабы в ином случае не стать иди не представиться другим таким, каким ты ни в коем случае не желал бы ни являться, ни представляться».
- Наверно, я бы лучше поняла,- сказала Алиса чрезвычайно учтиво,- если бы это было написано на бумажке, а так я как-то не уследила за вами.
- Это еще пустяки по сравнению с тем, что я могу сказать, если захочу! - сказала Герцогиня, явно очень довольная собой.
- Спасибо, не надо, не надо,- сказала Алиса- не беспокойтесь, пожалуйста!
- Какое тут беспокойство, душечка! - сказала Герцогиня.- Я только рада, что могу сделать тебе маленький подарок,- все, что я могу сказать!
«Хорошенький подарочек, большое спасибо! - подумала Алиса.- Хорошо, что на рожденье таких не приносят!» Но вслух она этого, естественно, не произнесла.
- Мы опять задумались? - сладким голоском спросила Герцогиня, еще глубже вонзив свой подбородочек в плечо Алисы.
- Разве мне запрещено думать? - ответила Алиса, пожалуй, резковато. Правда, ее терпение было уже на исходе.
- Нет, душечка,- сказала Герцогиня,- и поросяткам не запрещено летать, а мор... Тут, к большому удивлению Алисы, голос Герцогини замер - замер посредине ее любимого слова, и рука, вцепившаяся в руку Алисы, задрожала. Прямо перед ними, скрестив руки на груди, стояла Червонная Королева, хмурая и зловещая, как грозовая туча.
- П-прекрасный денек, ваше величество,- начала было Герцогиня еле слышным голосом.
- По доброте своей всемилостивейше предупреждаю,- крикнула Королева, топнув ногой,- или тебя, или твоей головы здесь не будет - и не сию минуту, а в сто раз быстрее! Выбирай!
Герцогиня выбрала - и исчезла, причем уложилась точно в срок.
- Вернемся к игре! - сказала Королева Алисе. Алиса была так напугана, что не произнесла ни слова и молча поплелась за Королевой на крокетную площадку. Остальные игроки, воспользовавшись отсутствием ее величества, расположились на отдых в тени, но едва она показалась, как они немедленно возобновили игру. Промедление было смерти подобно - Королева мимоходом заметила, что кто хоть чуточку опоздает, будет казнен без опоздания. Игра пошла по-прежнему: Королева не переставала со всеми спорить, скандалить и кричать: «Отрубить (соответственно, ему или ей) голову!»
Солдаты брали под стражу приговоренных: разумеется, для этого им приходилось покидать свои посты, и в результате не прошло и получаса, как ворот вообще не осталось, а все, кто пришел повеселиться, были арестованы и ожидали казни.
Тут Королева наконец решила передохнуть (она порядком запыхалась) и сказала Алисе:
- Уже видела Рыбного Деликатеса?
- Нет,- ответила Алиса.- Даже не слышала про такого!
- Из него готовят рыбацкую уху и многое другое,- объяснила Королева
- Очень интересно,- сказала Алиса.
- Тогда идем,- приказала Королева,- он сам все расскажет.
Уходя, Алиса успела услышать, как Король тихонько сказал, обращаясь ко всему обществу сразу:
- Вы помилованы.
«Ну вот, это совсем другое дело!» - радостно подумала она. Все эти бесчисленные приговоры сильно ее огорчали.
Вскоре они с Королевой наткнулись на Грифона, крепко спавшего на самом солнцепеке.
- Вставай, ленивая тварь,- сказала Королева,- и отведи юную леди к Деликатесу! Пусть он ей расскажет свою историю. А мне надо вернуться и присмотреть за домашними делами. Я там распорядилась кое-кого казнить.
Она ушла, и Алиса осталась наедине с Грифоном. Хотя наружность чудовища не слишком пришлась Алисе по душе, она подумала, что его общество ничуть не опаснее, чем общество кровожадной Королевы. И она решила подождать.
Грифон приподнялся, сел и протер глаза; он долго смотрел вслед Королеве, а когда она окончательно скрылась из виду, фыркнул.
- Комедия! - сказал он, то ли про себя, то ли обращаясь к Алисе.
- Где комедия? - спросила Алиса.
- Да вон пошла! - сказал Грифон.- Все ведь одна комедия! У нас тут никто никого не казнит, не волнуйся. Пошли!
«Только и слышишь: «Пошли! Пошли!» - думала Алиса, неохотно следуя за Грифоном.- Все кому не лень командуют! Прямо загоняли меня тут».
Они прошли совсем немного, и вот уже в отдалении показалась поникшая фигура Деликатеса. Он в грустном одиночестве сидел на обломке прибрежной скалы, и далеко разносились его душераздирающие стенания и вздохи. Алисе стало его ужасно жалко.
- У него какое-то большое горе? - спросила она Грифона.- Кто его обидел?
Грифон отвечал ей почти теми же самыми словами, что и раньше:
- Какое там горе! Одна комедия! Никто его не обидит, не волнуйся! Пошли!
И они подошли к Деликатесу, который только посмотрел), на них большими, полными слез глазами, но ничего не сказал.
- Слушай, старик,- сказал Грифон,- тут вот молодая леди хочет узнать твою историю. До зарезу.
- Я все поведаю, не тая,- сказал Деликатес протяжно и уныло.- Садитесь оба, и молчите оба, пока я не окончу свой рассказ.
Гости сели, и несколько минут никто не произносил ни слова. «Не понимаю, как он может когда-нибудь окончить, раз он и не собирается начинать»,- успела подумать Алиса, но продолжала терпеливо ждать.
- Был некогда я рыбой,- сказал наконец Деликатес с глубоким вздохом,- настоящей...
За сим последовало долгое-долгое молчание - его нарушали лишь редкие восклицания Грифона (приблизительно: «Гжхкррх!»), а также беспрерывные вздохи и стоны Деликатеса.
Алиса уже не раз хотела встать и сказать: «Большое спасибо за ваш интересный рассказ», но она все-таки немножко надеялась, что продолжение следует, и крепилась: сидела смирно и молчала.
- Когда мы были маленькими,- заговорил Деликатес менее патетическим тоном (хотя время от времени возвращался к прежним стенаниям),- мы ходили в школу в море. Учителем был сущий Змей Морской. В душе - Удав! Между собой его мы называли Питоном.
- А почему вы его так называли, раз он был Удав, а не Питон? - заинтересовалась Алиса.
- Он был Питон! Ведь мы - его питонцы! - с негодованием ответил Деликатес.- Боюсь, дитя, ты умственно отстала!
- Стыдно, лапочка, не понимать таких простых вещей! - подлил масла в огонь Грифон, и оба чудища молча уставились на бедную Алису, которой хотелось только одного: поскорее еще раз провалиться сквозь землю.
Между прочим, питон и удав - это одно и то же. Алиса это знать не обязана, а вам - не мешает. Слово «питомцы», по-моему, эти чудища выдумали сами, так что нечего было им так уж стыдить Алису! Наконец Грифон сказал Деликатесу:
- Ну ладно, старик, давай! Поехали! Нельзя же весь день толочь воду в ступе.
И Деликатес продолжал:
- Да, посещали мы морскую школу... хоть, кажется, ты этому не веришь...
- Я не говорила «не верю»! - перебила Алиса.
- А вот и сказала! - сказал Деликатес.
- Помолчала бы лучше, барышня,- добавил Грифон, прежде чем Алиса успела сказать, что нехорошо придираться к словам.
- Уж у нас школа была - первый сорт! - продолжал Деликатес.- Ты, может, и этому не поверишь, но даю честное слово: у нас занятия были каждый день!
- Я, если хотите знать, тоже ходила в школу каждый день,- сказала Алиса.- Что тут особенного! Нечего так уж хвалиться! Деликатес встревожился.
- Каждый день? - повторял он в раздумье.- Да-а, интересно, на каком же уровне твоя школа?
- Простите, я не понимаю,- сказала Алиса,- что значит на каком уровне?
- На каком уровне она стоит! - пояснил Деликатес.- Ну от поверхности моря, поняла?
- Там моря нет,- сообщила Алиса.- Она стоит в городе. Но я думаю, все-таки выше моря, конечно, над водой!
- Выше! Над водой? - переспросил Деликатес.- Ты серьезно?
Алиса молча кивнула.
- Ну, тогда это не серьезно! - с облегчением сказал Деликатес.- Какое же тогда может быть сравнение с нашей школой! Это... это верхоглядство, а не образование, вот что это такое.
Грифон фыркнул.
- Да уж, воображаю, какие вы там получаете поверхностные знания! - сказал он.- У нас мальков - и тех учат гораздо глубже! А уж кто хочет по-настоящему углубиться в науку, тот должен добраться до самого дна! Вот это и называется Законченное Низшее Образование! Но, конечно,- покачал он головой,- это не каждому дано!..
- Мне вот так и не удалось по-настоящему углупиться! Не хватило меня на это,- сказал Деликатес со вздохом.- Так я и остался при высшем образовании...
- А что же вы учили? - спросила Алиса.
Деликатес неожиданно оживился.
- Кучу всяких наук! - начал он.- Ну, первым делом, учились Чихать и Пихать. Потом арифметика, вся насквозь: Почитание, Давление, Уважение и Искажение.
- Почитание - понимаю. Уважение - понимаю. Давление - понимаю, а вот «Искажение»? Что это такое? - сказала Алиса.
Грифон с деланным удивлением всплеснул лапами.
- Не знаешь «искажения»? И чему вас там только учат! - ужаснулся он.- Ну, хоть такое простое слово «реставрировать» слыхала?
- Ну как же,- не слишком уверенно начала Алиса.- Это... это... по-моему, это - делать, как было раньше.
- Вот именно! А уж если ты после этого не понимаешь, что такое «искажение»,- значит, ты девица-тупица! - победоносно объявил Грифон, после чего Алисе совершенно расхотелось задавать вопросы на эту тему. Она вновь переключилась на Деликатеса.
- А какие у вас еще были предметы? - спросила она.
- Ну, конечно, Истерия,- отвечал Деликатес, загибая лучи на своих плавниках.- Истерия, древняя и новейшая, с Биографией. Потом... раз в неделю приходила старая Мурена. Считалось, что она нас учит Рисковать Угрем и прочей муре - ну, там, Лживопись, Натюр-Морды, Верчение Тушею...
- Как-как? - спросила Алиса.
- Ну, я лично не могу тебе показать как,- сказал Деликатес,- старею, суставы не гнутся. А Грифон этого не проходил, кажется.
-Времени не хватило, - сказал Грифон. - Я увлекался Литературой, изучал классиков. Помнишь нашего словесника? Порядочный был Жук, ничего не скажешь!
- Ну как же! Я его не слушал, и то он мне все уши прожужжал! - со вздохом сказал Деликатес.- Древний Грим, Древняя Грация, эта - Или Ада, Или Рая, или как ее там звали... Смех - и Грехческий язык, Нимфология и так далее... Все - от Арфы до Омеги!
- Да, было время, было время! - в свою очередь, вздыхая, подтвердил Грифон, и оба чудища умолкли и закрыли лапами лица.
Судя по названиям всех этих наук, не только Грифону, но и Деликатесу все-таки удалось довольно основательно углупиться. Наверно, поэтому они и закрыли лица лапами: им стало стыдно.
- А сколько у вас в день было уроков? - спросила Алиса: ей хотелось поскорее отвлечь собеседников от печальных мыслей.
- Как обычно: в первый день десять уроков,- сказал Деликатес,- на Следующий - девять, потом восемь и так далее.
- Какое смешное расписание! - воскликнула Алиса, быть может, не без зависти.
- А с нашими учителями иначе не получалось,- сказал Грифон.- Текучий состав: каждый день кто-нибудь пропадал. Поэтому их и называют пропадаватели, кстати.
Алиса слушала его краем уха: ее весьма заинтересовала сама мысль о том, чтобы каждый день заниматься на час меньше.
- Так, выходит, на одиннадцатый день у вас уже были каникулы? - спросила она, закончив подсчеты.
- Само собой! - ответил Деликатес.
- А как же потом? - с еще большим интересом спросила Алиса.
- Вот что: хватит про науки! - решительно прервал Грифон.- Ты расскажи ей, старик, как мы в наше время веселились.