В страхе перед многоученым Шукрой боги сказали старшему сыну Брихаспати – Каче:
– Помоги нам, ибо мы всегда помогали тебе; яви нам всю силу своей дружбы. Только Шукра, брахман необычайного могущества, владеет наукой возрождения. Пойди к нему и как можно быстрее постарайся овладеть этой наукой, и ты сможешь получать свою долю от всех жертвоприношений. Ты найдешь Шукру во дворце царя Вришапарвы. Находясь там, он защищает данавов, но не хочет защищать никого другого. Ты все еще молод и сможешь завоевать благосклонность этого возвышенного духом мудреца и его любимой дочери Деваяни. Никто, кроме тебя, не сможет завоевать их благорасположение, и как только ты сможешь снискать милость Деваяни своим нравом, обходительностью, добротой, поведением и самообузданием, ты непременно будешь посвящен в эту науку.
– Да будет так, – сказал Кача, сын Брихаспати, и, почтительно напутствуемый богами, отправился в царство Вришапарвы. О царь, чтобы выполнить свою трудную миссию, он поспешил в столицу царя асуров и, увидев Шукру, обратился к нему с такими словами:
– О господин, прошу тебя: прими меня как своего преданного ученика. Зовут меня Кача, я внук мудреца Ангиры и сын самого Брихаспати. Под твоим наставничеством, мой гуру, я буду придерживаться строгого безбрачия. О брахман, разреши мне учиться у тебя тысячу лет. Хотя Брихаспати и Шукра примыкали к разным, враждующим меж собой сторонам, оба брахмана были люди широких воззрений, принадлежавшие к одной благородной культуре, и поэтому Шукра ответил:
– Добро пожаловать, Кача. Я готов исполнить твою просьбу. Ведь я должен чтить тебя, ибо ты достоин почитания, и я должен чтить отца твоего, Брихаспати.
Шри Вайшампаяна сказал:
– Да будет так, – сказал Кача Шукре и принял, предписанный ему Шукрой, сыном Кави, строгий обет безбрачия. Приняв на обещанное время этот обет, о Бхарата, он постарался завоевать милость своего учителя и его дочери Деваяни. Кача был в расцвете молодости, и он услаждал Деваяни пением, танцами и игрой на музыкальных инструментах. О Бхарата, Деваяни была также в полном расцвете молодости, и Кача, к ее радости и восхищению, дарил ей цветы и фрукты и выполнял все ее просьбы. Деваяни с большим удовольствием пела с ним вместе, а когда они оставались одни, девушка с радостью прислуживала молодому брахману, который строго соблюдал обет безбрачия. Прошло пятьсот лет, и все это время Кача продолжал блюсти свой обет, покуда однажды какие-то злочестивые данавы не выведали, что он, Кача, сын жреца их врагов. Увидя его одного, пасущего коров в пустынном лесу, они не могли сдержать ярость. Ненавидя Брихаспати и стремясь уберечь свою тайную науку, они убили Качу, разрезали его тело на мелкие, величиной с кунжутное семя, кусочки и скормили кусочки водившимся в этом лесу шакалам.
В этот день коровы возвратились домой без своего пастуха, о Бхарата, и видя, что они возвратились одни, без Качи, Деваяни тут же сказал отцу:
– Господин, солнце уже закатилось, а ты еще не возжег священного огня. Коровы пришли домой сами по себе, дорогой отец, и никто не ведал Качи. Ясно, что он умер, отец, или же кто-то его убил! Я должна признаться тебе, что не могу жить без Качи.
Шукра ответил:
– Если он мертв, я призову его сюда и оживлю.
Шри Вайшампаяна сказал:
Применив свою науку возрождения, Шукра позвал Качу. И в ответ на его зов Кача тут же предстал перед ним, живой и невредимый. Он был спасен той самой наукой, которую стремился изучить.
Дочь учителя спросила у него, что случилось.
– Меня убили, – ответил он и рассказал о происшедшем. Какое-то время спустя Деваяни попросила принести ей цветов, и брахман Кача снова отправился в лес. Данавы выследили его, вторично убили, сожгли тело, перемололи останки в тончайший порошок, который растворили в вине. Это вино они предложили Шукре, и тот, ничего не ведая, выпил его.
Видя, что Кача не возвращается, Деваяни вновь сказала отцу:
Отец, Кача пошел собирать цветы, но так и не вернулся.
Шукра ответил:
– Моя дочь, Кача, сын Брихаспати, отправился в мир усопших. С помощью своей науки я уже однажды воскресил его, но он был убит вновь. Что я могу сделать? Не горюй так сильно и не плачь, Деваяни. Девушка столь высокого рода, религиозно образованная, не должна печалиться о простом смертном. И полубогам и вселенной приходится смиряться с тленностью материального тела.
Деваяни сказала:
– Но ведь его дед – старейший из мудрецов, Ангира, а его отец – великий отшельник Брихаспати. Как же мне не скорбеть о сыне одного мудреца и внуке другого? Как же мне не плакать?
Кача строго соблюдал обет безбрачия, его единственным богатством было подвижничество. Он был таким ловким и искусным во всем, что ни делал. О отец, прекрасный Кача – единственный, кого я люблю, поэтому отныне я перестану вкушать всякую пищу и последую за ним по тропе смерти.
Шукра ответил:
– Асуры несомненно завидуют мне, ибо они убили моего безгрешного ученика. Эти злобные данавы восхваляют меня в своих молитвах, но истинное их желание – подорвать мое положение как жреца. Пора положить конец этим гнусным преступлениям! Они убили брахмана, а такое злодейство может дотла спалить кого угодно, даже самого Индру.
Шри Вайшампаяна сказал:
Уступая настояниям Деваяни, великий ученый мудрец со всей силой своего духа снова позвал Качу, сына Брихаспати. Призываемый, по всем правила науки, своим гуру, Кача начал медленно отзываться из живота учителя.
– О брахман, как ты попал ко мне в живот? – спросил его Шукра.
Кача ответил:
– По твоей милости я не лишился памяти. Я точно помню все случившееся. Мои подвиги, видимо, еще не закончились, ибо я должен терпеть ужасные муки.
О ученый Шукра, асуры убили меня, сожгли мое тело и, перемолов мои останки в порошок, всыпали этот порошок в вино, которое дали тебе. Но как может в твоем присутствии тайная сила демонов одержать верх над силой брахмана?
Шукра сказал:
– Мое дорогое дитя Деваяни, ято я должен сделать, чтобы угодить тебе? Кача может ожить лишь благодаря моей смерти. Теперь, когда он заключен внутри меня, он может выйти наружу, лишь разорвав мой живот.
Деваяни сказала:
– Этих двух бедствий – смерти Качи и твоей смерти – мне ни за что не прежить. Если умрет Кача, я навсегда лишусь душевного мира, а если погибнешь ты, я просто не смогу жить.
Шукра сказал
– О сын Брихаспати, ты достиг величайшего успеха: ты был так добр к Деваяни, что она просто обожает тебя. Если ты не сам Индра в обличии Качи, я открою тебе науку оживления. Никто, кроме брахмана, не может выйти живым из моего живота, ибо я могу пойти на такие мучения лишь ради брахмана, который сможет меня воскресить. Ты единственный, кому я могу довериться. Поэтому я сейчас открою тебе мою науку. Будь моим сыном и оживи меня, как я оживлю тебя. Дорогое дитя, когда я покину это тело, и ты овладеешь наукой воскрешения, получив ее от своего гуру, приложи все старания, чтобы действовать надлежащим образом и честно.
Шри Вайшампаяна сказал:
Кача перенял всю науку от своего гуру, а затем вышел наружу из его правого бока. Своей красотой он был подобен луне в ночь полнолуния, во всем ее великолепии. Увидев, что его гуру, этот великий знаток ведической науки, лежит бездыханный, Кача, также достигший совершенства в знании ведичесвкой науки, тотчас же возродил его. Почтив своего гуру приветствием, Кача сказал ему:
– Гуру – даятель высочайшего знания, он самое драгоценное из сокровищ, которыми мы можем обладать. Поэтому те, кто не чтят достойного почитания гуру, непременно попадут в греховные миры, называемые Апратиштха, куда нет оступа счастью.
Испив вина, ученый Шукра оказался в ужасном бессознательном состоянии; в этом-то состоянии он и выпил останки Качи. Увидев перед собой красивого Качу, он полностью осознал дурные последствия винопития. Восстав в гневе, возвышенный духом Шукра торжественно объявил:
– Отныне, если какой-нибудь брахман настолько глуп и неразумен, что дерзает пить вино, следует считать, что он нарушает религиозные принципы и губит ту самую традицию, которой должен обучать. Ему не будет прощения ни в этом мире, ни в следующем. Пусть боги, святые брахманы, верные своим учителям и все люди мира услышал и усвоят провозглашенную мною нравственную заповедь. Религиозный принцип, который я только что объявил, является нерушимым для всех брахманов вселенной.
Произнеся эти слова, великий духом Шукра, бесценное сокровище среди отшельников, созвал всех данавов, чьи рассудки были помрачены судьбой, и сказал им:
– Говорю, вам, данавы, что у вас всех детские мозги. Кача – отныне достигнувший совершенства мудрец, ибо он овладел бесценной наукой оживления и будет жить вместе со мной. Он прозревший свою истинную суть мудрец, силой не уступающий Господу Брахме.
Прожив тысячу лет рядом с наставником, Кача получил позволение уйти и стал собираться вернуться в обиталище богов.
Шри Вайшампаяна продолжил:
Получив позволение на уход, с завершением срока своего обета, Кача уже готов был вернуться в обиталище богов, когда Деваяни обратилась к нему с такими словами:
– О внук святого Ангиры, блистающий своими благородными делами и происхождением, своим знанием, подвижничеством и самообузданием. Как мой отец почитает твоего деда, знаменитого святого Ангиру, так и я в свою очередь уважаю и чту отца твоего – Брихаспати. Хорошо зная это, вспомни, о отшельник, как достойно я вела себя с тобой, покуда ты соблюдал свой обет безбрачия. Теперь, когда срок обета истек, и ты, как стремился, овладел наукой оживления, ты должен любить меня так же сильно, как я люблю тебя. Возьми меня в жены с соблюдением надлежащих обрядов и пением священных гимнов.
Кача ответил:
– Моя дорогая безупречно стройная госпожа, я всегда буду благоговейно чтить твоего отца, как моего господина, но еще более я буду чтить тебя, ибо твоему отцу, возвышеннму духом сыну Бхриги, ты дороже самой жизни. Ты дочь моего гуру и по всем религиозным принципам, о чистая, я всегда должен буду чтить тебя. Точно так же, как я должен чтить отца твоего – Шукру. Поэтому, Деваяни, тебе не следует делать мне таких предложений.
Деваяни сказала:
– О лучший из брахманов, ты не мой сын, ты внук гуру моего отца. Поэтому я должна благоговейно чтить тебя. Неужто ты не помнишь, с какой любовью я дважды спасала тебя, убитого асурами, с какой любовью относилась к тебе и впоследствии? Ты знаешь, что я проявляла по отношению к тебе самые теплые дружеские чувства и привязанность. Если ты верен религиозным принципам, то не можешь покинуть ту, что так преданно любит тебя, почитает тебя.
Кача сказал:
– О ты, так неукоснительно следующая обетам, не требуй от меня того, что я не могу дать. О женщина с нежным челом, будь милосердна ко мне, ибо я отношусь к тебе с большим почитанием, чем к своему гуру. О пылкая женщина, чье лицо сияет с яркостью луны, я вынужден был находиться в том же месте, что и ты, о добрая женщина, – в теле Шукры, и поэтому, в согласии с религиозными принципами, ты моя сестра. О светозарная женщина, прошу тебя, не говори со мной о супружестве. Живя здесь, я был счастлив, и во мне нет никакой горечи.
Я прощаюсь с тобой, потому что должен идти. Пожелай мне счастливого пути и вспоминай обо мне с теплом, ибо во всех наших разговорах я никогда не нарушал принципов религии, которых мы оба придерживаемся. Всегда, без всякого пренебрежения, глубоко почитай моего гуру.
Деваяни сказала:
– Если твой отказ объясняется стремлением добиться еще большего благочестия или любовью к другой женщине, тогда, о Кача, я объявляю, что ты никогда не сможешь воспользоваться полученным здесь знанием.
Кача сказал:
– Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть, мой отказ объясняется тем, что ты дочь моего гуру. К тому же твой отец позволил мне возвратиться домой. Но если ты хочешь, ты можешь проклясть меня. Я придерживаюсь религиозных приницпов мудрецов, Деваяни, и что бы тобой ни руководило: любовь или благочестие, тебе не пристало проклинать меня сейчас. В свой черед я объявляю, что твое желание никогда не осуществится. Ни один сын мудреца не женится на тебе. Ты сказала, что я никогда не смогу воспользоваться полученным мной знанием, но даже если твое проклятие исполнится, я смогу передать это знание другому человеку.
Шри Вайшампаяна сказал:
Закончив этот разговор с Деваяни, Кача, славнейший среди дваждырожденных, поспешил в обиталище Индры, повелителя полубогов. Как только он появился, полубоги во главе с Индрой, предварительно должным образом почтив отца Качи, Брихаспати, радостно сказали молодому мудрецу:
– Ради нас ты совершил воистину поразительный подвиг, поэтому никогда не умрет твоя слава и ты сможешь разделить с богами все их богатства.
