Жил поп с попадьею; у них были две дочери. Нанял поп работника; дождался весны, сам поехал на богомолье, а работнику приказывает:
— Смотри, свет, к моему приезду, чтоб ты весь огород вскопал и гряды поделал.
— Слушаю, батюшка! Вот батрак кое-как вскопал огород колом, да все время и прогулял. Воротился поп, вошел с попадьей на огород, видит — ничего не сделано.
— Эх ты, свет! Ужель не знаешь, как огороды копают?
— То-то и оно, что не знаю! Коли б знал — так бы и сделал.
— Ну, свет, ступай в горницу, спроси у дочерей, чтоб дали тебе железную лопатку; я тебе покажу, как копать-то.
Батрак побежал в горницу прямо к дочерям:
— Ну, барышни, батюшка приказал вам, чтоб вы обе мне дали.
— Чего?
— Сами знаете чего — поеть!
Поповны на него заругались.
— Нечего тут ругаться-то! Батюшка велел, чтобы скорей меня отпустили: надо гряды копать. Коли не верите, сами у него спросите.
Одна сестра сейчас выбежала на крыльцо и кричит:
— Батюшка! Вы приказали дать работнику?
— Дайте ему поскорее; что вы его там держите!
— Ну, сестрица, — говорит воротившаяся поповна, — нечего делать — надо ему дать: батюшка приказал.
Тут они обе легли, и работник лихо их отмахал. После того схватил в сенях лопату и побежал к батьке на огород. Поп показал ему, как копать гряды, а сам с попадьей пошел в горницу; смотрит, а дочери плачут.
— О чем вы плачете?
— Как нам не плакать, батюшка! Сам же ты велел работнику над нами насмеяться.
— Как насмеяться?
— Да вить ты велел, чтобы мы ему дали!
— Ну что ж? Я велел дать ему лопату.
— Какую лопату? Он нас обеих перепортил, невинность нашу нарушил.
Поп как услыхал это, сильно рассердился; схватил кол и прямо на огород. Батрак видит, что поп с колом бежит к нему не с добром: бросил лопату и давай Бог ноги от попа бежать. Поп за ним, а батрак шибче, так и укрылся с батькиных глаз.
Пошел поп отыскивать своего батрака. Идет, а навстречу ему мужичок.
— Здравствуй, свет!
— Здравствуй, батюшка!
— Не попадался ли тебе навстречу мой работник?
— Не знаю, какой-то парень пробежал бойко.
— Это он самый и есть! Пойдем, мужичок, со много, пособи мне его отыскать; я тебе за то заплачу.
Вот пошли они вместе; прошли немного, повстречался им цыган.
— Здравствуй, цыган! — говорит поп.
— Здоров бул, батенька!
— Что, не попадался ли тебе навстречу какой парень?
— А, батенька, какой-то проскочил мимо.
— Это он самый и есть! Пособи нам отыскать его; я тебе заплачу за это.
— Изволь, батенька!
Пошли они втроем. А батрак прибежал в деревню, надел на себя другую одежду и сам идет попу навстречу. Поп не узнал его и стал спрашивать:
— Что, свет, не видал ли ты какого мужика по дороге?
— Видел, в деревню побежал.
— Ну, брат, пособи нам его найти.
— Извольте, батюшка.
Пошли все четверо искать попова батрака, пришли в деревню, ходили-ходили до самого вечера: нет толку. Стало темно. Где бы переночевать? Вот приходят они к одной избе, в которой вдова жила; стали проситься на ночлег.
Вдова отвечает:
— Добрые люди! У меня эту ночь потоп будет! Пожалуй, еще потонете.
Но сколько она ни отказывалась — не могла отказаться и впустила их на ночь. А к ней в эту ночь обещался прийти любовник. Вот взошли они в избу и легли спать. Поп думает: «Что, коли в самом деле будет потоп?» Взял большое корыто, поставил на полку и лег в корыте: коли будет потоп, думает себе, так я стану в корыте по воде плавать. Цыган лег на шестке, головой в золу; мужик лег за столом на лавке, а попов работник у самого окна на скамье. Улеглись они и уснули все крепким сном; один попов работник не спит, и слышит он, что под окошко подошел хозяйкин любовник и стучится: «Отопри, душенька!» Работник встал, отворил и тихонько говорит ему:
— Ах, миленькой мой! Ты пришел не вовремя. Теперича у меня ночуют чужие люди в доме; приходи на ту ночь.
— Ну, миленькая! — говорит любовник. — Нагнись в окошко, хоть мы с тобой поцелуемся!
Работник поворотился к окну ж...пой и высунул свою сраку; любовник и поцеловал ее всласть.
— Ну прощай, миленькая! Будь здорова; на ту ночь приду к тебе.
— Приходи, душа! Я стану дожидаться, а на прощанье дай, миленькой, свой х…й — мне хоть в руках его подержать: все как будто будет повеселее.
Вот он вывалил из штанов на окно свой кляп:
— На, милая, полюбуйся!
А батрак взял тот кляп в руки, побаловал-побаловал, вынул нож из кармана и отхватил у него х…й вместе с мудями; любовник закричал благим матом — и без памяти домой. Работник затворил окно, сидит себе на лавке и чавкает ртом, будто что ест. Мужик услыхал, проснулся и спрашивает:
— Что ты, брат, ешь?
— Да вот нашел на столе кусок колбасы, только никак не угрызу: такая сырая!
— Даром, брат, что сырая. Дай-ка мне кусочек попробовать.
— Э, брат, мне и самому мало! Да, пожалуй, на тебе один конец.
И отдал мужику отрезанный х… й. Мужик с голодухи начал его жевать: грыз-грыз, никак не может откусить и говорит:
— Что, брат, с нею делать? Никак не угрызешь; эдакая сырая!
— Ну ты положь колбасу в печь; пускай поджарится, тогда ты и съешь.
Мужик встал, подошел к печке и сунул колбасу прямое на цыганские зубы; подержал, подержал и стал пробовать:
— Нет, ничего колбаса не упарилась! Ее и огонь не берет.
— Да полно тебе с нею-то возиться; еще, пожалуй, хозяйка услышит — забранится. Небось в печке-то огонь весь разгреб; залей его водою, чтоб хозяйка не узнала.
— Да где воды-то искать?
— Ну поссы туда! Чем на двор идти, лучше огонь залей.
Мужику крепко хотелось спать, и зачал он прямо цыгану в рожу ссать. Как почуял цыган, что откуда-то вода льет ему прямо в рот, подумал: пришел-де потоп и стал кричать во все горло: «Ай, батенька, потоп!»
Поп услышал голос цыгана и захотел спросонок прямо на корыте спуститься на воду. Да как шлепнется об пол — все ребра себе поломал.
— О Боже мой! — кричит поп, — когда падает малой ребенок, Бог подставляет под него подушку, а как старому придется упасть — так черт борону подставит. Вот теперича я весь разбился! Не найти мне, верно, разбойника моего батрака.
А работник:
— И не ищи лучше; ступай-ка с Богом домой — будет здоровее!
