"Ты чего такой грустный?" — спросил кто-то Муллу Насреддина.
"Моя жена настояла на том, чтобы я прекратил рисковать, пить, курить, играть в карты. Я все это бросил", — ответил тот. Спрашивавший воскликнул:
"Твоя жена должна быть теперь очень счастлива".
"В том-то и дело, — покачал головой Насреддин.
— Теперь она не может найти ничего, к чему бы придраться, поэтому она страшно несчастна. Она пытается ныть, но пожаловаться-то ей не на что. Теперь она не может объявить меня виноватым во всем, и я никогда не видел ее такой подавленной. Я думал, что, когда я брошу все дурные привычки, она приободрится, но она стала гораздо несчастнее, чем была".


Насреддин заявил своему сыну

Говорят, что однажды Мулла Насреддин заявил своему сыну:
"Какое твое дело, мал еще, задавать такие вопросы. Кто ты такой, чтобы спрашивать, как я познакомился с твоей матерью? Но одну вещь я могу сказать тебе наверняка: она совершенно отучила меня свистеть".
"А вообще мораль такова, — добавил он немного погодя, — если не хочешь быть таким же несчастным, как я, никогда не свисти девушке!"


Я люблю твою жену

Я читал историю о том, как Мулла Насреддин, возвратившись домой, застал свою жену в постели со своим лучшим другом. Друг очень смутился и испугался.
"Послушай, — воскликнул он, — я не в силах совладать с этим. Я люблю твою жену, и она тоже влюблена в меня. Ты ведь разумный человек, так давай найдем какое-нибудь решение этой проблемы. Ну в самом деле, не драться ж нам из-за этого".
"Ну и какое же решение ты предлагаешь?" — заинтересовался Насреддин.
"Давай сыграем в карты, и пусть жена будет ставкой в этой игре. Если я выигрываю, то ты ее отпускаешь; если же выиграешь ты, я никогда больше не увижусь с твоей женой", — предложил его друг.
"Ладно, договорились", — согласился Насреддин, но, подумав, добавил:
"Но учти, я играю только на деньги. Начальная ставка, ну, скажем, одна рупия, и по рупии очко, а то, что без толку играть.
Играть только на жену — это совершенно бесполезное занятие, это полный идиотизм. Я не хочу попусту тратить время, так что будем играть на деньги".


Насреддин учил своего маленького сына

Мулла Насреддин учил своего маленького сына, которому было лет семь, как подойти к девушке, как пригласить ее потанцевать, что сказать и чего не говорить, как делать ей комплименты, как уговаривать ее. Мальчик ушел куда-то, а полчаса спустя, вернулся назад и потребовал:
"А теперь научи меня, как от нее избавиться!"


И не звони сюда больше

Как-то раз, часа в три утра, Мулла Насреддин позвонил знакомому бармену и спросил его:
"Слушай, когда, наконец, откроют бар?"
"Ну ты нашел время задавать такие вопросы, — возмутился бармен.
— Ты постоянный посетитель, Насреддин, и ты прекрасно знаешь, что мы открываемся в девять утра. Ложись снова спать и потерпи до девяти", — бросил трубку. Но минут десять спустя Насреддин позвонил опять и сказал:
"Слушай, но мне очень надо. Может быть, все-таки можно отпереть бар?" Тут бармену это уже надоело.
"Ты вообще соображаешь, что делаешь? — заорал он в трубку. - Я тебе сказал, ни минутой раньше девяти. И не звони сюда больше", — и снова швырнул трубку на рычаг. Но через десять минут тот позвонил снова.
"Ты что, свихнулся, что ли? — взвыл бармен. — Не будет тебе никакой выпивки до девяти".
"Подожди, не бросай трубку, ты не понимаешь, — разрыдался Насреддин.
— Меня заперли в зале, и я не знаю, как отсюда выбраться!"


Ну, я это сказал про твою жену

Однажды Мулла Насреддин ворвался в кофейню, кипя от гнева и возмущения, и поднял шум:
"Говорят, здесь кто-то назвал мою жену уродливой старой ведьмой. Кто этот парень?" Из-за одного из столиков поднялся здоровенный верзила, раза в два пошире и на целую голову выше Насреддина.
"Ну, я это сказал про твою жену, а в чем дело?" Глядя на него, Насреддин сразу как-то притих; у него явно возникли кое-какие опасения. Он подошел к столику и сказал:
"Спасибо тебе, я, честно говоря, и сам это знаю, но все никак не могу набраться смелости сказать это вслух. Ты сделал это, ты храбрый человек".