Под славным городом под Киевом,
На тех на степях на Цицарских,
Стояла застава богатырская.
На заставе атаман был Илья Муромец,
Под-атаманье был Добрыня Никитич млад,
Есаул - Алеша поповский сын;
Еще был у них Гриша боярский сын,
Был у них Васька долгополый.
Все были братцы в разъездице:
Гриша боярский в те поры кравчим жил;
Алеша Попович ездил в Киев-град,
Илья Муромец был во чистом поле,
Спал в белом шатре;
Добрыня Никитич ездил ко синю морю,
Ко синю морю ездил за охотою,
За той ли за охотой за молодецкою:
На охоте стрелять гусей, лебедей.
Едет Добрыня из чиста поля,
В чистом поле увидел исколоть великую,
Исколоть велика - полпечи.
Учал он исколоть досматривать:
«Еще что же то за богатырь ехал?
Из этой земли из Жидовской.
Проехал Жидовин, могуч богатырь,
На эти степи Цицарские».
Приехал Добрыня в стольный Киев-град,
Прибирал свою братью приборную:
«Ой вы, гой еси, братцы-ребятушки!
Мы что на заставушке устояли,
Что на заставушке углядели?
Мимо нашу заставу богатырь ехал!»
Собирались они на заставу богатырскую,
Стали думу крепкую думати:
Кому ехать за нахвальщиком?
Положили на Ваську долгополого.
Говорит большой богатырь Илья Муромец,
Свет атаман, сын Иванович:
«Не ладно, ребятушки, положили:
У Васьки полы долгие,
По земле ходит Васька заплетается;
На бою, на драке заплетется;
Погибнет Васька понапрасному».
Положились на Гришку на боярского:
Гришке ехать за нахвальщиком,
Настигать нахвальщика в чистом поле.
Говорит большой богатырь Илья Муромец,
Свет атаман, сын Иванович:
«Не ладно, ребятушки, удумали;
Гришка рода боярского,
Боярские роды хвастливые;
На бою-драке призахвастается;
Погибнет Гришка понапрасному».
Положили на Алешу на Поповича:
Алешке ехать за нахвальщиком,
Настигать нахвалыцика в чистом поле,
Побить нахвальщика на чистом поле.
Говорит большой богатырь Илья Муромец,
Свет атаман, сын Иванович:
«Не ладно, ребятушки, положили:
Алешенька рода поповского,
Поповские глаза завидущие,
Поповские руки загребущие,
Увидит Алеша на нахвальщике
Много злата, серебра,
Злату Алеша позавидует;
Погибнет Алеша понапрасному».
Положили на Добрыню Никитича:
Добрынюшке ехать за нахвальщиком,
Настигать нахвальщика в чистом поле.
Побить нахвальщика на чистом поле,
От плеч отсечь буйну голову.
Привезти на заставу богатырскую.
Добрыня того не отпирается.
Походит Добрыня на конюший двор,
Имает Добрыня добра коня,
Уздает в уздечку тесьмяную,
Седлал в седелышко черкасское,
Во торока вяжет палицу боевую -
Она весом та палица девяносто пуд,
На бедро берет саблю вострую,
В руки берет плеть шелковую,
Поезжает на гору Сорочинскую.
Посмотрел из трубочки серебряной:
Увидел на поле чернизину,
Поехал прямо на чернизину;
Видит дородна добра-молодца
Таки шуточки пошучивает:
Выкидывает палицу вверх под облако,
Выметывает сабельку вострую,
Принимает палицу единой рукой,
А другой рукой саблю вострую,
Под молодцем земля колеблется.
Кричит Добрыня зычным, звонким голосом:
«Вор-собака, нахвальщина!
Зачем нашу заставу проезжаешь,
Атаману Илье Муромцу не бьешь челом?
Под-атаману Добрыне Никитичу?
Есаулу Алеше в казну не кладешь
На всю нашу братию наборную?»
Учул нахвальщина зычен голос,
Поворачивал нахвальщина добра коня,
Попущал на Добрыню Никитича.
Сыра мать-земля всколебалася,
Из озер вода выливалася,
Под Добрыней конь на коленца пал.
Добрыня Никитич млад Господу Богу взмолится
И Мати Пресвятой Богородице:
«Унеси, Господи, от нахвальщика!»
Под Добрыней конь посправился,
Уехал на заставу богатырскую.
Илья Муромец встречает его
Со братиею со приборною,
Сказывает Добрыня Никитич млад:
«Как въехал на гору Сорочинскую,
Посмотрел из трубочки серебряной,
Увидел на поле чернизину,
Поехал прямо на чернизину,
Наехал в поле на богатыря,
Таки шуточки пошучивает:
Вскидывает палицу вверх под облако,
Выметывает сабельку вострую,
Принимает палицу единой рукой,
А другой рукой саблю вострую,
Под молодцем земля колеблется.
Кричал громким, зычным голосом:
"Вор-собака, нахвальщина!
Зачем ты нашу заставу проезжаешь,
Атаману Илье Муромцу не бьешь челом?
Под-атаману Добрыне Никитичу?
Есаулу Алеше в казну не кладешь
На всю нашу братью наборную?"
Услышал вор нахвальщина зычен голос,
Поворачивал нахвальщина добра коня:
Попущал на меня добра коня,
Сыра мать-земля всколебалася,
Из озер вода выливалася,
Подо мной конь на коленца пал.
Тут я Господу Богу взмолился:
"Унеси меня, Господи, от нахвальщика!"
Подо мной тут конь посправился,
Уехал я от нахвальщика
И приехал сюда, на заставу богатырскую»
Говорит Илья Муромец:
«Больше некем заменитися,
Видно, ехать атаману самому!»