Батрадз, сын Хамыца и Арахдзау, сын Бедзенага

В селении нартов, в старом доме Ахсартаггата, где хозяином старый нарт Урызмаг, возится у очага нартская хозяйка Шатана. А возле самого очага сидит мальчик и играет в золе. И оттого, что проводит он большую часть времени возле очага, шершавыми стали колени мальчика.
Вдруг прислушалась Шатана. Незнакомый человек остановился у ворот и просит, чтобы кто-нибудь вышел из дома.
Вышла Шатана из дома.
– В здравии прибывай к нам, гость, – сказала она.
– Пусть сердце твое радуется, – ответил незнакомый человек. – Мужчины ваши дома?
– Мужчин наших дома нет, – ответила Шатана. – Но в доме нашем живут мужчины. Милости просим, заезжай к нам. Угостим чем можем. Если захочешь, будет тебе пища с дымом – горячая пища, а то можем угостить и пищей без дыма – холодной пищей.
– Спасибо, добрая женщина, пусть божье благословение будет на тебе. Нужно мне встретиться с нартом Сосланом.
– Все мужчины наши пошли на праздничный пир в Дом к Ацата, в дальний поселок, в Хусдзагат Занартский.
– Спасибо за доброе слово, но еще больше буду я благодарен тебе, если дашь ты мне провожатого до поселка Хусдзагат.
– Кого же я могу послать с тобой? Кроме меня, во всем доме только мальчик-несмысленыш, он греет ноги у огня. Коли ты захочешь взять его в провожатые, я сейчас же вышлю его к тебе.
Оставив гостя у ворот, Шатана вошла в дом.
– Чтоб ты пропал, несмысленыш, – ласково сказала она. – У наших ворот стоит гость, его нужно проводить в Хусдзагат, где в доме Ацата пируют наши мужчины.
Не торопясь поднялся мальчик. Любил он посидеть дома на камне возле очага. Но услышав о госте, вскочил, потянулся и быстро вышел к гостю. И отправились они в Хусдзагат. Гость верхом на коне, а весь испачканный в золе мальчик – пешком.
Там, где тропинка пошла круто вверх, гость сказал мальчику:
– Давай-ка я возьму тебя на своего коня. Мальчик взглянул на всадника, потом внимательно осмотрел коня и ответил:
– Прости меня, гость, но не настолько силен твой конь, чтобы поднять нас двоих.
– Ах ты, собачий сын! Сейчас же садись на коня, иначе я плетью проучу тебя за то, что ты так разбираешься в лошадях!
Мальчик легко вскочил на коня.
Недалеко проехали они. Вдруг мальчик стиснул коня коленями, зашатался конь, закашлял, и свернувшаяся кровь показалась у него изо рта.
– Ведь говорил я тебе, гость, что не выдержит твой конь нас двоих.
– А, так ты Батрадз, сын Хамыца? – догадался гость.
–Да, Арахдзау, сын Бедзенага, я перед тобой. И мальчик, соскочив с коня, опять пошел впереди, показывая тропинку.
Длинная дорога. Нужно отдохнуть. Остановил коня Арахдзау на повороте тропинки, в удобном месте, слез с коня и сказал Батрадзу:
– А не испытать ли нам свои стрелы, Батрадз? Ну-ка, стреляй первым.
– Никогда не достану я из колчана свою стрелу раньше гостя, – сказал Батрадз.
Достал тогда Арахдзау стрелу из своего колчана, взял в руки лук, попробовал пальцем, хорошо ли натянута тетива, как следует натянул ее, наложил стрелу и послал ее. Далеко впереди, на дороге, легла стрела.
И Батрадз пустил стрелу. Через леса и горы летела стрела, и вонзилась она в косяк двери Ацата: пришла стрела к цели. И зашатался древний дом Ацата, в котором шел пир, яства попадали со столов.
– Не тревожьтесь, добрые люди, – усмехаясь, сказал нарт Сослан.
– Это стрела нашего озорника, это блажной наш идет сюда.
И правда, немного времени прошло, как к дому Ацата подошли сын Бедзенага Арахдзау и сын Хамыца Батрадз.
Поспешно встал из-за стола Сослан и вышел из дома. Он приветствовал гостя, а потом повернулся к Батрадзу и тяжелой своей ладонью со всего размаху ударил его по щеке.
– Щенок!–сказал он. – Это тебе за пробу стрелы. Ничего не ответил Батрадз, словно Сослан и не коснулся его щеки, и подставил ему другую щеку, потому что во всем подчинялся он своему старшему. Немного погодя вышел он незаметно из дома, а тут вдруг как кинется прочь и разом, одним прыжком перекинул себя через семь хребтов и оказался перед своим домом.
И все идет по-прежнему: сидит возле очага мальчик, копошится, играет в теплой золе.