Повесть о царе Омаре ибн ан Нумане и его сыне Шарр Кане, и другом сыне Дау аль Макане, и о случившихся с ними чудесах и диковинах

Ночь, дополняющая до девяноста

Когда же настала ночь, дополняющая до девяноста, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда настало утро и засияло светом и заблистало, витязи поспешили в бой копьями, а царь Афридун призвал своих приближённых патрициев и вельмож своего царства и наградил их и начертил крест на их лицах и окурил их тем ладаном, о котором помянуто раньше, то есть калом великого патриарха и коварного волхва. А окурив их, он призвал к себе Луку ибн Шамлута, которого называют меч мессии. И, окурив его калом и потом натерев им его небо, он дал ему кал понюхать и выпачкал им его щеки, а остатком кала он намазал ему усы. А в земле румов не было значительнее человека, чем этот проклятый Лука, и не было лучшего стрелка и бойца мечом и копьём в день схватки, и он отличался гнусной наружностью, и лицо его было как морда осла, а образ, как образ обезьяны. Его внешность – внешность соглядатая, и близость к нему тяжелее, чем разлука с любимым; от ночи ему досталась мрачность, от льва – зловонное дыхание, и от тигра – наглость, а неверие оставило на нем клеймо. И он подошёл к царю Афридуну, поцеловал ему ноги и встал перед ним, и царь Афридун сказал ему: „Я хочу, чтобы ты выступил против Шарр Кана, царя Дамаска, сына Омара ибн ан Нумана, и отвёл от нас к облегчил эту беду“. И Лука отвечал: „Слушаю и повинуюсь!“ И царь начертил на его лице крест и объявил, что победа достанется ему вскорости.
И Лука ушёл от царя Афридуна, и потом этот проклятый Лука сел на рыжего коня, и на нем была красная одежда и золотая кольчуга, выложенная драгоценными камнями, и нёс он копьё с тремя зубцами, словно он проклятый Иблис в день уничтожения племён. И он и его нечестивое племя тронулось в путь, как бы гонимое в огонь, и среди них был глашатай, который возглашал по арабски: «О народ Мухаммеда, – да благословит его Аллах и да приветствует! – пусть выходит из вас лишь один ваш витязь, меч ислама Шарр Кан, правитель Дамаска Сирийского!» И он не закончил ещё своих слов, как вдруг на равнине раздался гул, звуки которого услышали все люди, и конский топот рассеял войска, напоминая о дне Хонейна» И злодеи испугались и повернули шеи в сторону шума, и вдруг оказалось, что это царь Шарр Кан, сын царя Омара ибн ан Нумана. Когда его брат Дау аль Макан увидал этого проклятого на поле и услышал глашатая, он обернулся к своему брату Шарр Кану и сказал ему: «Они хотят тебя». И Шарр Кан отвечал: «Если так, это мне тем любезней». И, убедившись в этом и услышав глашатая, который кричал на поле: «Пусть не выходит ко мне никто, кроме Шарр Кана!», мусульмане поняли, что этот проклятый – витязь румских земель и что он поклялся очистить землю от мусульман, а иначе он будет в числе понёсших потерю, ибо это он жёг сердца, и его злобы боялись войска турок, дейлемитов и курдов.
И тут Шарр Кан вышел к нему, подобный ярому льву, а сидел он на хребте чистокровного коня, похожего на испуганного газеленка. И он погнал его к Луке и, оказавшись подле него, потряс в руке копьё, подобное змее ехидне, и произнёс такие стихи:

«У меня есть рыжий, узде послушный, воинственный,
И отдаст тебе, сколько хочешь ты, он из сил своих.
И копьё прямое, остёр и гибок зубец его,
И как будто мать всех превратностей на древке его,
И клинок индийский, отточенный, – обнажив его,
Словно молнию, что мелькает в небе, увидишь ты».

И Лука не понял значения этих речей и силы нанизанных слов; нет, он ударил себя рукою по лицу из уважения к кресту, нарисованному на нем, а затем поцеловал её и, направив дротик на Шарр Кана, бросился на него. Он подкинул дротик одной рукой так, что он скрылся из глаз смотрящих, и поймал его другой рукой, как делают чародеи, а потом бросил им в Шарр Кана. И дротик вылетел из его руки, как сверкающая огненная стрела. И люди зашумели и испугались за Шарр Кана. Но когда дротик подлетел близко к Шарр Кану, он схватил его в воздухе, и умы людей смутились.
А затем Шарр Кан потряс дротик той рукой, которой он взял его у христианина, так что едва не сломал его, и подбросил его в воздух, и дротик скрылся из глаз, но он поймал его другой рукой быстрее мгновения ока, и издал вопль, исходивший из глубины сердца, и воскликнул: «Клянусь тем, кто создал семь небосводов, я ославлю этого проклятого во всех странах!»
И он бросил в него дротик, и Лука хотел сделать с дротиком то же, что и Шарр Кан, и протянул руку, чтобы поймать дротик в воздухе, но Шарр Кан поспешил метнуть в него второй дротик и ударил его, и дротик попал в середину креста, бывшего у него на лице, и Аллах устремил его душу в огонь, скверное это обиталище! И когда неверные увидали, что Лука ибн Шамлут упал убитый, они стали бить себя по лицу и кричать: «О горе! О гибель!» И взывали о помощи к патриархам монастырей…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.