Много-много лет назад жил да был мельник, бедный-пребедный, а дочь у него была красавица. Случилось как-то однажды, что пришлось ему говорить с королем, и вот он, чтобы придать себе побольше весу, сказал ему: "Есть у меня дочка, такая-то искусница, что вот и солому тебе в золото перепрясть сумеет". Король сказал мельнику: "Это искусство недурное, и если твоя дочь точно уж такая искусница, как ты говоришь, то приведи ее завтра ко мне в замок, я ее испытаю".
Когда мельник привел свою дочь, король отвел ее в особую каморку, битком набитую соломой, дал ей самопрялку и мотовило и сказал: "Садись-ка за работу; если ты в течение этой ночи до завтрашнего раннего утра не перепрядешь всю эту солому в золото, то велю тебя казнить".
Затем он своими руками запер каморку, и она осталась там одна.
Так и сидела там бедняжка Мельникова дочь и придумать не могла, как ей спастись от лютой смерти. Она и понятия не имела о том, как солому перепрясть в золотые нити, и так пугалась ожидавшей ее участи, что наконец залилась слезами.
Вдруг дверь приотворилась, и к ней в каморку вошел маленький человечек и сказал: "Добрый вечер, Мельникова дочка, о чем ты так плачешь?" -
"Ах, ты не знаешь моего горя! - отвечала ему девушка. - Вот всю эту солому я должна перепрясть в золотые нити, а я этого совсем не умею!"
Человечек сказал: "А ты что же мне дашь, если я тебе все это перепряду?" - "Ленточку у меня на шее", - отвечала девушка. Тот взял у нее ленточку, присел за самопрялку да - шур, шур, шур! - три раза обернет, и шпулька намотана золота. Он вставил другую, опять - шур, шур, шур! - три раза обернет, и вторая готова. И так продолжалась работа до самого утра, и вся солома была перепрядена, и все шпульки намотаны золотом.
При восходе солнца пришел король, и когда увидел столько золота, то и удивился, и обрадовался; но сердце его еще сильнее прежнего жаждало золота и золота. Он велел перевести Мельникову дочку в другой покой, значительно побольше этого, тоже наполненный соломою, и приказал ей всю эту солому также перепрясть в одну ночь, если ей жизнь дорога.
Девушка не знала, как ей быть, и стала плакать, и вновь открылась дверь, явился тот же маленький человечек и сказал: "А что ты мне дашь, если я и эту солому возьмусь тебе перепрясть в золото?" - "С пальчика колечко", - отвечала девушка. Человечек взял колечко, стал опять поскрипывать колесиком самопрялки и к утру успел перепрясть всю солому в блестящее золото.
Король, увидев это, чрезвычайно обрадовался, но ему все еще не довольно было золота; он велел переместить Мельникову дочку в третий покой, еще больше двух первых, битком набитый соломой, и сказал: "И эту ты должна также перепрясть в одну ночь, и если это тебе удастся, я возьму тебя в, супруги себе". А сам про себя подумал: "Хоть она и Мельникова дочь, а все же я и в целом свете не найду себе жены богаче ее!"
Как только девушка осталась одна в своем покое, человечек и в третий раз к ней явился и сказал: "Что мне дашь, если я тебе и в этот раз перепряду всю солому?" - "У меня нет ничего, что бы я могла тебе дать", - отвечала девушка. "Так обещай же, когда будешь королевой, отдать мне первого твоего ребенка".
"Кто знает еще, как оно будет?" - подумала Мельникова дочка и, не зная, чем помочь себе в беде, пообещала человечку, что она исполнит его желание, а человечек за это еще раз перепрял ей всю солому в золото.
И когда на другое утро король пришел и все нашел в том виде, как он желал, то он с ней обвенчался и красавица Мельникова дочь стала королевой.
Год спустя королева родила очень красивого ребенка и совсем позабыла думать о человечке, помогавшем ей в беде, как вдруг он вступил в ее комнату и сказал: "Ну, теперь отдай же мне обещанное".
Королева перепугалась и предлагала ему все сокровища королевства, если только он оставит ей ребенка; но человечек отвечал: "Нет, мне живое существо милее всех сокровищ в мире".
Тогда королева стала так горько плакать и жаловаться на свою участь, что человечек над нею сжалился: "Я тебе даю три дня сроку, - сказал он, - если тебе в течение этого времени удастся узнать мое имя, то ребенок останется при тебе".
Вот и стала королева в течение ночи припоминать все имена, какие ей когда-либо приходилось слышать, и сверх того послала гонца от себя по всей стране и поручила ему всюду справляться, какие еще есть имена.
Когда к ней на другой день пришел человечек, она начала перечислять все известные ей имена, начиная с Каспара, Мельхиора, Бальцера, и перечислила по порядку все, какие знала; но после каждого имени человечек говорил ей: "Нет, меня не так зовут".
На второй день королева приказала разузнавать по соседству, какие еще у людей имена бывают, и стала человечку называть самые необычайные и диковинные имена, говоря: "Может быть, тебя зовут Риннебист или Гаммельсваде, или Шнюрбейн?" - но он на все это отвечал: "Нет, меня так не зовут".
На третий день вернулся гонец и рассказал королеве следующее: "Я не мог отыскать ни одного нового имени, но когда я из-за леса вышел на вершину высокой горы, куда разве только лиса да заяц заглядывают, то я там увидел маленькую хижину, а перед нею разведен был огонек, и около него поскакивал пресмешной человечек, приплясывая на одной ножке и припевая:
Сегодня пеку, завтра пиво варю я,
А затем и дитя королевы беру я;
Хорошо, что не знают - в том я поручусь -
Что Хламушкой я от рожденья зовусь.
Можете себе представить, как была рада королева, когда услышала это имя, и как только вскоре после того человечек вошел к ней с вопросом: "Ну, государыня-королева, как же зовут меня"?" - королева спросила сначала: "Может быть, тебя зовут Кунц?" - "Нет". - "Или Гейнц?" - "Нет". - "Так, может быть, Хламушка?" - "О! Это сам дьявол тебя надоумил, сам дьявол!" - вскричал человечек и со злости так топнул правою ногою в землю, что ушел в нее по пояс, а за левую ногу в ярости ухватился обеими руками и сам себя разорвал пополам.
