Рассказывают также, что жили в городе Искандарии два человека, и один из них был красильщик по имени Абу Кир, а другой — цирюльник по имени Абу Сир. Они были друг другу соседями на рынке, и лавка цирюльника была рядом с лавкой красильщика. А красильщик был плут и лгун, человек очень злой, как будто висок его был высечен из твёрдой скалы или сделан из порога еврейской молельни. Он не стыдился сделать с людьми позорное дело, и было у него в обычае, когда кто нибудь давал ему ткань, чтобы выкрасить её, требовать сначала плату и намекать, что он купит на неё снадобий для окраски. И заказчик давал ему плату вперёд, и Абу Кир брал её и тратил на еду и питьё, а затем он продавал эту ткань, которую взял, после того как уходил её владелец, и тратил плату за неё на еду, питьё и прочее, и он ел лишь прекраснейшие из роскошнейших кушаний и пил лишь самое лучшее из того, что прогоняет ум.
А когда приходил к нему владелец ткани, он говорил: «Завтра приходи ко мне до восхода солнца и найдёшь свою вещь выкрашенной».
И владелец вещи уходил и говорил про себя: «День от дня близко!» А затем он приходил на другой день, по условию, а Абу Кир говорил ему: «Приходи завтра! Я вчера не работал, так как у меня были гости и я заботился о том, что им было нужно, пока они не ушли. А завтра, до восхода солнца, приходи и бери твою ткань выкрашенной».
И заказчик уходил и приходил на третий день, и Абу Кир говорил: «Вчера мне было простительно, потому что моя жена ночью и весь день рожала, а я исполнял все дела, но завтра уж непременно приходи, бери твою вещь выкрашенной».
И заказчик приходил, по условию, и Абу Кир являлся к нему оттуда, где был, с другой хитростью и клялся ему…».
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот тридцать первая ночь
Когда же настала девятьсот тридцать первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что красильщик, всякий раз как к нему приходил владелец вещи, являлся оттуда, где был, с какой нибудь хитростью и клялся ему. И он все время обещал и клялся, когда заказчик приходил, пока тот не начинал тревожиться и не говорил: „Сколько раз ты будешь мне говорить „завтра“? Давай мою вещь, я не хочу её красить“.
И Абу Кир говорил: «Клянусь Аллахом, о брат мой, мне перед тобой стыдно, но я расскажу тебе правду, и Аллах пусть обидит всех, кто обижает людей». — «Расскажи мне, что случилось», — говорил заказчик. И Абу Кир отвечал: «Твою вещь я выкрасил в краску, которой нет подобной, и развесил её на верёвке, и её украли, и я не знаю, кто её украл».
И если владелец вещи был из людей добрых, он говорил: «Аллах возместит мне», а если был из людей злых, то начинал поносить и позорить Абу Кира, но не получал с него ничего, хотя бы даже пожаловался судье.
И Абу Кир не переставал делать такие дела, пока молва о нем не распространилась среди людей. И люди стали предостерегать друг друга от Абу Кира, и о нем складывали поговорки, и все отказались от него. И с ним попадался только тот, кто не знал об его обстоятельствах, и несмотря на это, Абу Кира непременно каждый день поносили и позорили твари Аллаха великого, и получился по этой причине у него застой в делах.
И он стал приходить в лавку своего соседа, цирюльника Абу Сира, и сидел внутри её, напротив красильни, смотря на её дверь, и если видел, что кто нибудь, кто не знает об его обстоятельствах, стоит у дверей красильни с вещью, которую хочет покрасить, то выходил из лавки цирюльника и говорил: «Что тебе нужно, о такой то?» И пришедший говорил: «Возьми выкраси мне эту вещь»! И Абу Кир спрашивал: «В какой цвет ты хочешь? (а он, при этих порочных качествах, умел красить во все цвета, но никогда не поступал ни с кем по правде, и несчастье одолевало его), — и затем брал вещь у заказчика и говорил: „Давай плату вперёд, а завтра приходи, бери твою вещь“.
И заказчик давал ему вознаграждение и уходил; и когда обладатель вещи отправлялся своей дорогой, Абу Кир брал эту вещь, шёл на рынок, продавал её и покупал на вырученные деньги мясо, зелень, табак, плоды и то, что ему было нужно. А если он видел, что у лавки стоит один из тех, кто давал ему свою вещь для окраски, он появлялся и не показывался ему.
И он провёл таким образом несколько лет, и случилось, что в один из дней он взял вещь у человека жестокосердого и продал её и истратил её стоимость. И владелец её стал каждый день к нему приходить, но не находил его в лавке, так как, когда Абу Кир видел кого нибудь, чьи вещи у него были, он убегал от него в лавку цирюльника Абу Сира.
И когда этот жестокосердый человек не нашёл Абу Кира в его лавке и это его обессилило, он отправился к кади и пришёл к Абу Киру с посланцем от него, и забил гвоздями дверь лавки в присутствии множества мусульман, и запечатал её, так как не увидел в ней ничего, кроме разбитых корыт, и не нашёл там чего нибудь, что могло бы заменить ему его вещь. Затем посланец от кади взял ключ и сказал соседям: «Передайте ему, пусть принесёт вещь этого человека и придёт взять ключ от своей лавки». А потом тот человек и посланец ушли своей дорогой.
И Абу Сир сказал Абу Киру: «Что с тобой за несчастье? Всякого, кто приносит тебе вещь, ты её лишаешь, Куда девалась вещь этого жестокосердого человека?» — «О сосед, её у меня украли», — ответил Абу Кир. И Абу Сир молвил: «Чудеса! Вещи всех, кто тебе их даёт, крадёт у тебя вор! Разве ты — место сбора всех воров? Но, однако, я думаю, что ты лжёшь. Расскажи мне твою историю». — «О сосед, — сказал Абу Кир, — никто у меня ничего не крал». — «А что же ты делаешь с чужим имуществом?» — спросил Абу Сир. И Абу Кир молвил: «Всякую вещь, которую мне дают, я продаю и трачу её стоимость». — «Дозволено ли это тебе Аллахом?» — сказал АбуСир. И Абу Кир ответил: «Я делаю это только из бедности, так как моё ремесло неприбыльное, и я бедняк, и у меня ничего нет».
И затем он начал говорить о неприбыльности дела и малости средств, и Абу Сир тоже стал говорить о неприбыльности своего ремесла и сказал: «Я мастер, которому нет равного в этом городе, но у меня никто не бреется, так как я человек бедный. Мне опротивело это ремесло, о брат мой».
И Абу Кир, красильщик, сказал ему: «Мне тоже опротивело моё ремесло из за неприбыльности, но что же нас заставляет, о брат мой, оставаться в этом городе? Мы с тобой уедем отсюда и посмотрим на чужие страны. Наше ремесло у нас в руках, и на него есть спрос во всех странах, и если мы уедем, мы понюхаем другого воздуху и отдохнём от этой большой заботы».
И Абу Кир до тех пор разукрашивал путешествие Абу Сиру, пока он не захотел уехать, и затем они сговорились, что поедут…»
