Рассказывают также, о счастливый царь, что халиф Харун ар Рашид проверял в какой то день харадж с земель и увидел, что харадж из всех земель и стран уже прибыл в казну, кроме хараджа Басры, — он не прибыл в этом году.
И Халиф созвал диван по этой причине и сказал: «Ко мне везиря Джафара!» И когда тот предстал меж его рук, сказал ему: «Харадж из всех стран прибыл в казну, кроме хараджа Басры, оттуда не прибыло ничего». — «О повелитель правоверных, — сказал Джафар, — может быть, у наместника Басры случилось дело, которое отвлекло его от отсылки хараджа». И ар Рашид молвил: «Срок прибытия хараджа был двадцать дней назад. В чем же оправдание наместника за все это время — он не прислал хараджа и не прислал ничего, чтобы подтвердить своё оправдание». — «О повелитель правоверных, — сказал Джафар, — если хочешь, мы пошлём к нему посланца». — «Пошли к нему Абу Исхака Мосульского, собутыльника», — сказал халиф. И Джафар ответил: «Слушаю и повинуюсь Аллаху и тебе, о повелитель правоверных!»
И затем везирь Джафар пошёл к себе домой и, призвав Абу Исхака Мосульского, собутыльника, написал ему благородный указ и сказал: «Отправляйся к Абд Аллаху ибн Фадилю, наместнику города Басры, и посмотри, что отвлекло его от посылки хараджа, и затем прими от него харадж Басры, полностью и до конца, и привези его ко мне скорее. Халиф проверил харадж всех стран и увидел, что отовсюду он прибыл, кроме Басры. А если ты увидишь, что харадж не готов, и Абд Аллах будет оправдываться, то привези его с собой, чтобы он высказал халифу оправдание своим языком».
И Абу Исхак ответил вниманием и повиновением и, взяв пять тысяч всадников из своего войска, ехал, пока не достиг города Басры. И Абд Аллах ибн Фадиль узнал о его прибытии, и вышел к нему со своим войском, и встретил его, и вступил с ним в Басру, и поднялся в свой дворец, а остальные воины расположились в шатрах, подле Басры, и Ибн Фадиль назначил им все, что им было нужно. Абу Исхак же вошёл в диван и, сев на престол, посадил Абд Аллаха ибн Фадиля с собой рядом, а вельможи сели вокруг него, сообразно своим степеням. И затем, после приветствия, ибн Фадиль спросил: «О господин, что за причина твоего прибытия к нам?» — «Причина та, — отвечал Абу Исхак, — что я пришёл потребовать харадж. Халиф спрашивал о нем, и время его прибытия прошло». — «О господин, — воскликнул Абу Аллах, — чтобы тебе не утомляться и не переносить затруднений путешествия! Харадж готов, полностью и совершенно, и я собирался отослать его завтра, но раз ты прибыл, я вручу его тебе после угощения в три дня и на четвёртый день доставлю харадж к тебе. Но теперь обязательно нужно предложить тебе подарок — часть твоей милости и милости повелителя правоверных». И Абу Исхак сказал: «Это недурно».
А затем Абд Аллах распустил диван и ввёл Абу Исхака в комнату в своём доме, которой нет равной, и расстелил перед ним и его приближёнными скатерть с едой, и они стали есть и пить, и наслаждаться, и веселиться.
А затем стол был убран и руки вымыты, и пришло кофе и напитки, и все просидели за беседой до первой трети ночи. И Абу Исхаку постлали постель на ложе из слоновой кости, украшенном рдеюшим золотом, и он лёг на нем, а наместник Басры лёг на другом ложе, рядом с ним.
И одолела бессонница Абу Исхака, посланца повелителя правоверных, и он стал размышлять о размерах стихов и о нанизанной речи, так как он был одним из приближённых собутыльников халифа, и была у него большая осведомлённость в стихах и тонких рассказах. И он бодрствовал, сочиняя стихи, до полуночи. И когда это было так, вдруг Абд Аллах ибн Фадиль встал, затянул пояс и, открыв шкаф, взял оттуда бич, а затем он взял горящую свечу и вышел из дверей комнаты, думая, что Абу Исхак спит…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот семьдесят девятая ночь
Когда же настала девятьсот семьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Абд Аддах ибн Фадиль вышел из дверей комнаты, думая, что Абу Исхак, собутыльник, спит. И когда он вышел, Абу Исхак удивился и сказал про себя; „Куда идёт Абд Аллах ибн Фадиль с этим бичом? Может быть, он хочет кого нибудь пытать. Я обязательно за ним последую и посмотрю, что он будет делать сегодня ночью“.
И затем Абу Исхак поднялся и пошёл за Абд Аллахом, понемногу, понемногу, так, чтобы тот его не видел. И он увидел, что Абд Аллах отпер чулан и вынул из него столик, на котором было четыре блюда с кушаньем, и хлеб не приходил к нему от великого удивления, и он говорил про себя: «Смотри ка! В чем причина этого дела?»
И он не переставал дивиться до утра, а затем все встали и совершили утреннюю молитву, и им поставили завтрак, и люди поели, и выпили кофе, и отправились в диван, и Абу Исхак был занят этим приключением целый день, но он все скрыл и не спросил о нем Абд Аллаха.
А на следующую ночь Ибн Фадиль сделал с собаками то же самое и побил их, и помирился с ними, и накормил их, и напоил. И Абу Исхак последовал за ним и увидел, что он сделал с ними то же, что и в первую ночь, и в третью ночь было то же самое, а после этого он принёс харадж Абу Исхаку, собутыльнику, на четвёртый день, и тот взял его и уехал, не сказав ничего.
И он ехал до тех пор, пока не достиг Багдада, и вручил халифу харадж, и потом халиф спросил его о причине задержки хараджа, и Абу Исхак сказал: «О повелитель правоверных, я увидел, что правитель Басры уже приготовил харадж и хочет отослать его. И если бы я задержался на один день, он бы наверное встретил меня в дороге. Но только я увидел у Абд Аллах ибн Фадиля диво, подобного которому не видел в жизни, о повелитель правоверных». — «А что это такое, о Абу Исхак?» — спросил халиф. И Абу Исхак сказал: «Я видел то то и то то». И рассказал о том, что делал Абд Аллах с собаками. И потом молвил: «Я видел три ночи подряд, как он делал такие дела — бил собак, а после этого мирился с ними и успокаивал их, и кормил, и поил, и я смотрел на него так, что он меня не видел». — «Спрашивал ли ты его о причине?» — сказал халиф. И Абу Исхак ответил: «Нет, клянусь жизнью твоей головы, о повелитель правоверных!» — «О Абу Исхак, — сказал халиф, — я приказываю тебе вернуться в Басру и привезти ко мне Абд Аллаха ибн Фадиля вместе с теми двумя собаками». — «О повелитель правоверных, — воскликнул Абу Исхак, — избавь меня от этого! Абд Аллах ибн Фадиль оказал мне крайнее уважение, и я проведал об этих обстоятельствах случайно, без намерения, и рассказал тебе. Как же я вернусь к нему и приведу его? Если я к нему вернусь, я не найду на себе лица от стыда перед ним, и подобает послать кого нибудь другого с указом, написанным твоей рукой, чтобы он привёз к тебе Ибн Фадиля и собак». — «Если я пошлю к нему другого, он, может быть, станет отрицать это дело и скажет: „Нет у меня собак, — молвил халиф. — Если же я пошлю тебя и ты ему скажешь: „Я тебя видел своими глазами“, — он не сможет этого отрицать. Ты непременно должен к нему поехать и привезти его и собак, а иначе — неизбежно твоё убиение…“
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
